Между тем в демаршах этих не было ничего такого, что могло бы стать неожиданностью для Кремля. В российском МИДе работают профессионалы, которые прекрасно знакомы с Венской конвенцией о дипломатических и консульских сношениях, согласно которой обеспечение безопасности дипломатического представительства является обязанностью страны пребывания. Неоднократные беседы Урмаса Паэта с Сергеем Лавровым, имевшие место в течение семи дней осады посольства ЭР в Москве со стороны прокремлевских молодежных организаций, успеха не принесли. Более того, в неофициальных разговорах сотрудники МИД РФ давали понять эстонским дипломатам, работающим в Москве, что повлиять на ситуацию они не в состоянии, поскольку "Наши", "Местные" и прочие организации пропутинской ориентации получают команду к действиям непосредственно из президентской администрации. Таким образом, российский МИД честно выступил в роли козла отпущения, получив все положенное количество нот, осуждающих действия российских властей, входящих в резкое противоречие с положениями Венской конвенции.

При этом как-то упускается из виду то немаловажное обстоятельство, что в заявлениях в поддержку Эстонии, сделанных ее партнерами по ЕС и НАТО, собственно тема переноса памятника не поднимается. Это отнюдь не значит, что авторы заявлений не в курсе происходящего в Таллинне, просто для них все происходящее вокруг памятника — это внутреннее дело самой Эстонии. И обвинять их в поддержке действий эстонского правительства — мягко говоря, неверно. Правительство ЭР может рассчитывать на поддержку исключительно в силу того, что является легитимным — и именно такую поддержку оно и получило. Ни Белый Дом, ни Брюссель не аплодировали переносу памятника на военное кладбище. Они выступили исключительно против нарушений международных норм, зафиксированных все в той же Венской конвенции.

На этом фоне заявления делегации российской Думы выглядели именно как вмешательство во внутренние дела независимого государства. Негативное отношение официальных российских властей к планам эстонского правительства было общеизвестно, но в отличие от выражения отрицательной оценки этих планов, что само по себе было бы понятно, призывы к отставке легитимного правительства, признанного международным сообществом, сделанные председателем комитета по делам ветеранов Госдумы Николаем Ковалевым, явились именно вмешательством во внутренние дела. Г-н Ковалев — человек неглупый, в прошлом — глава ФСБ, безусловно, хорошо понимал, какую реакцию его слова могут вызвать, но, тем не менее, не счел необходимым сколько-нибудь внятно дезавуировать их. Не сделали это и его коллеги по делегации и по Думе, не сделал этого и российский МИД. Как результат, заявления с осуждением подобного поведения не заставили себя ждать.

Создается впечатление, что Россия, прекрасно представляя себе реакцию Запада на подобные действия, сознательно ее вызывает. И история с переносом памятника в Таллинне явилась хорошим поводом продемонстрировать собственному населению, как действия эстонских властей — относиться к которым можно, разумеется, по-разному — нашли "безоговорочную поддержку со стороны высоких покровителей Эстонии на Западе". Более того, российские дипломаты уже успели потребовать извинений от Эстонии, не объяснив, правда, толком, за что именно. Чтение заявлений российского МИДа наводит на мысль, что в России гораздо лучше понимают "общеевропейские ценности", нежели в самой Европе, а потому присваивают себе право эти самые ценности Европе разъяснить.

Есть и еще один нюанс во взаимоотношениях России и ЕС. От российских чиновников неоднократно приходилось слышать сетования на чрезмерную забюрократизированность руководства ЕС, на то, что в Европе нет "главного", с кем можно было бы решать все вопросы напрямую. Ни председатель Еврокомиссии, ни национальные лидеры стран-членов, даже во время председательства той или иной страны в Евросоюзе, не имеют той единоличной власти принимать решения, какая есть у российского президента. Необходимость поиска консенсуса среди всех стран-членов ЕС тормозит, по мнению российской стороны, весь переговорный процесс. Польша, заблокировавшая начало переговоров по заключению нового соглашения Россия-ЕС из-за российского эмбарго на поставки польского мяса — самый известный пример. В связи с этим единодушная поддержка Эстонии со стороны ее партнеров оказалась для российской стороны неприятным сюрпризом, преподнесенным тем самым "забюрократизированным" Евросоюзом.

Но не зря говорят, что российская внешняя политика направлена в первую очередь вовнутрь. Эстония, как в свое время Грузия — слишком маленькое государство, чтобы россияне восприняли бы его всерьез в качестве врага. ЕС — другое дело. Теперь не возникает никаких вопросов относительно неясных перспектив соглашения о сотрудничестве России и ЕС, проекта Nord Stream, приложений к Энергетической хартии, безвизового режима и прочих вопросов, являющихся темами обсуждения в ходе саммита Россия-ЕС в Самаре, а в более широком плане — предметами переговоров России и ЕС в целом. Все неудачи и проблемы данных переговоров можно объяснить собственному населению через призму поведения ЕС в вопросе о переносе эстонского памятника. Как можно ждать честной и договороспособной позиции от организации, "фактически поддержавшей попытки пересмотра истории со стороны отдельных ее членов"? Усиленное насаждение государственного патриотизма по мере приближения думских, а за ними и президентских выборов плавно переходит в культивирование психологии "осажденной крепости". И если истинная цель развязанной в последние недели в России антиэстонской истерии именно такова, то и перенос памятника, стоящего теперь на военном кладбище, следует признать внутренним делом. Внутренним делом России.

Поделиться
Комментарии