С цветами против варварства
Беспредельное умопомрачение
Вместо решительного и с самого начала наказания ВСЕХ хулиганов-провокаторов, преступивших закон, наказанными (и снова униженными) оказались жители Таллинна, которые мирно и с цветами чтили павших, как это принято испокон веку. После такого запрета в воздухе по-настоящему запахло гарью конфронтации. Ибо государство по сути взяло сторону национал-радикалов.
Беспримерно мудрая, исходившая от простых, неполитиканствующих людей линия "Ночного дозора", оружием которого стали цветы, деморализовала провокаторов, СМИ, власти, которые и теперь назойливо (это ли не разжигание межнациональной розни?) делили и продолжают делить собирающихся у памятника на эстонцев и русских, а не на сторонников и противников его переноса. Будто и нет опроса общественного мнения — только 27% жителей поддерживают перенос памятника.
Если последнее решение о запрете — правильное, то до какой же стадии умопомрачения довела себя наша элита, сама власть, вынужденные пойти в создавшейся ситуации на беспрецедентные меры. Она на удивление не боится неуправляемого межэтнического конфликта, который как минимум приведет к уличным беспорядкам.
То, из-за чего время от времени бурлили улицы городов Латвии, у нас в Эстонии аккуратно и с умом затушевывалось за счет иезуитски грамотного подавления неэстонского населения. И власти, и элита решили, что неэстонцы, русские сломлены, подавлены духом окончательно. Именно поэтому и решились поднять руку на Бронзового солдата, который не вписывается в бредовый миф о второй освободительной войне в 1944 году, когда эстонцев погнали воевать против Советской Армии в немецких, в том числе и эсэсовских, мундирах.
Подоплека "русского" бунта
Так что вдруг объединило покорно молчавшее русское население, которое — к радости власти и элиты — вроде окончательно "сложило крылья", тотально проигнорировав на последних выборах русских политиков?
Г-н Анисп в своем майском радиоинтервью изумлялся тому, что больше половины жителей Эстонии считают, будто жизнь в советское время была лучше. И нервно утверждал, что это не так! Не понимает наш премьер-министр, его Реформистская партия, новая элита, что люди живут не хлебом единым, что не для всех доллар — самоценность.
Потребительский мир, причем, как выясняется, далеко не всем доступный, вытеснил из нашей жизни нравственность и духовность. Нравственную духоту нашего общества государство стало цинично компенсировать русофобией. Ведь нет газеты, радио- или телеканала, которые хоть раз в день не оскорбляли бы национальные чувства русских. При этом их проблемы, если они иногда и попадают в орбиту интереса эстонских СМИ, обсуждаются без участия русских или делается это формально. Вот и на передачу "Форум" (ЭТВ), на которой шел разговор о судьбе Бронзового солдата, не были приглашены представители сторонников памятника.
И вот начатая в мае бесцеремонная (ради предвыборных междусобойчиков) возня провокаторов и власти вокруг прзднования 9 мая стала последней чертой. Русское население, которое все годы восстановленной независимости всячески унижали при попустительстве Евросоюза и ОБСЕ, позволило себе постоять за себя.
Замечательно, что сделали это интеллигентные "бунтари" из молодежи, которых отличают умные лица и доброта. Они встали на защиту как собственной чести и достоинства, так и своих родителей, которых в Эстонии и в Евросоюзе не стесняются называть оккупантами и колонистами или их потомками, которым снисходительно "дарили" вид на жительство или унижали, когда государство буквально торговало и по сей день торгует гражданством.
И это при том, что нынешнее неэстонское поколение не имеет никакого отношения к сумрачным событиям середины ХХ века в мире, Европе и Эстонии. Они ни в чем не виноваты! Но им мстят.
Невероятное-очевидное
Часто изумленно спрашивают: а в чем унижают русских? У неэстонца зарплата официально составляет 70% зарплаты эстонца. При этом Евросоюз обеспокоен тем, что у нас те же 70% составляет зарплата женщин в сравнении с мужчинами.
Живущие в столице эстонцы имеют преимущество (в два-три раза!) в трудоустройстве и карьерном росте, причем знание государственного языка, как установили социологи Таллинского университета, не дает неэстонцам никакого преимущества перед эстонцами. В столице уровень высшего образования среди эстонцев уже в два раза выше, чем среди русских.
Языковой шовинизм приобрел карательный характер, когда знание языка становится даже не способом освобождения рабочих мест для эстонцев, но самоцелью. Языковая инспекция с упоением терроризирует русских учителей, медработников, таксистов, даже продавцов. Государство ассимилирует неэстонцев, объявив перевод русских гимназий на эстонский язык обучения, хотя обучение эстонскому языку в основной школе не выдерживает критики. До сих пор ущемляются права (на собственность) Эстонской православной церкви Московского Патриархата, которую наше государство, не регистрируя в течение десяти лет, позорно держало на нелегальном положении.
В силу многих обстоятельств заставшие восстановление независимости взрослые жители Эстонии не смогли отстоять равноправие. Но если старшее поколение русских было сразу задвинуто на обочину общественно-политической жизни и низкие социально-экономические позиции, то сегодняшней продвинутой и образованной русской молодежи, владеющей эстонским и английским языками, не понять, по какому праву и их отторгают на окраины?
И впрямь, почему они и их родители, которые платят налоги, имеют преимущество перед эстонцами по числу наркоманов, болеющих СПИДом, алкоголиков, безработных, проституток, преступников? Или такой штрих — установлено, что русские проститутки удовлетворяют похоть женатых мужчин-эстонцев, которых государство неустанно призывает заботиться о росте рождаемости.
Это — результат целенаправленной политики, но гнусно то, что отверженных еще и попрекают, что они не сумели распорядиться своей судьбой. Ситуация хорошо известна эстонской элите и обществу, но она считается естественной, так как речь идет о чужаках. При этом всему миру докладывают о всеобщем равноправии и, естественно, о равных возможностях. Против лицемерия и унижения молодежь, которая не считает себя в Эстонии чужой, и восстала.
"Мы — есть, мы — здесь!"
Бронзовый солдат стал за последние годы чем-то вроде Мекки, куда можно прийти — и не ощущать своей униженности, гордиться своими предками, которые отстояли свой народ и величие прежней или второй Родины, так как Эстония предпочитает быть мачехой.
И чем больше власти дискриминировали неэстонцев, чем больше неэстонцы это осознавали, тем больше людей устремлялось с каждым 9 мая на Тынисмяги, чтобы припасть к Бронзовому солдату, как к отдушине, спасающей от ощущения, что ты живешь в духовном концлагере. Только здесь можно было почувствовать себя незакомплексованным, свободным человеком, здесь не надо стесняться своей чести, достоинства и национальности.
"Ночной дозор" и поверившая ему русская молодежь, презрев униженность своих отцов и матерей, открыто заявили, что они не потерпят, чтобы их считали второсортными гражданами страны. В ответ на действия взбесившихся национал-радикалов, плевавших на Бронзового солдата, молодые дружно заявили, что "Мы — есть, мы — здесь!". (Авторство этого девиза принадлежит политологу Александру Астрову). Молодежь громко заявила, что с неэстонцами придется считаться.
Именно это — а не монумент — на самом деле взбесило власть и элиту.
Истерики и растерянности прибавило то, как самопроизвольно, без подсказок со стороны, как элегантно, цивилизованно (я бы сказал, политически девственно) выступил "Ночной дозор", не допустивший экзальтации, конфликта, чего так жаждали национал-радикалы и направлявшие их действия власти.
Они полагали, что русские стерпят очередное принесение в жертву их интересов, когда национальной элите, спекулирующей на справедливых многовековых исторических обидах эстонского народа, снова понадобилось ради предвыборных штучек "сжечь" очередную, но не последнюю порцию накопившихся национальных страхов, комплексов и предрассудков.
А русские дали понять, что они такие же хозяева Эстонии, как и эстонцы, что они — тоже европейцы. Прежние русские политики до этого не выросли.
Выход — в отказе от мифов
На сегодня мы уже имеем мощную трещину в межэтнических отношениях, которую угулубляли и одновременно заделывали и замазывали отпущенными на интеграцию (читай: ассимиляцию) европейскими деньгами. Она угрожает превратиться в пропасть.
Нельзя исключить общественного протеста русских. Например, они будут сами демонстративно носить шевроны, на которых в окружении звездочек Евросоюза будет вышито на английском: "Оккупант" или "Потомок колониста". Что-то наподобие звезды Давида, которую должны были носить евреи в последнюю войну. Возможно и массовое гражданское неповиновение, например, русские назло будут использовать в общении только русский или английский язык.
Следует ожидать учащения бытовых стычек, взаимных актов вандализма в отношении памятников, да и вооруженные конфликты возможны, а потом, глядишь — автономии и отделения Северо-Востока страны. Пример Черногории и Косово заразителен.
Поэтому первое, от чего власти должны отказаться — это любая русофобия, которая возведена у нас в ранг государственной политики. Можно понять озабоченность по поводу сохранения эстонской нации, культуры и языка. Но почему этому угрожают непременно местные русские и русский язык и никак — английский?
Далее, власти и элита должны отказаться от мифа об "освободителях Эстонии" в мундирах СС. Конечно, хочется выглядеть чистенькими и пушистенькими в лааровской Истории, но не за счет же того, чтобы выставлять напоказ собственную глупость, когда утверждается, что мобилизованные (в большинстве своем насильно) в ряды СС эстонцы повально шли отстаивать независимость Эстонии, заодно оттягивая агонию гитлеризма.
Придется отказаться и от мифа о Бронзовом солдате как символе т.н. советской оккупации. Как это десятки тысяч эстонцев, правопреемных граждан ЭР, воевавших против гитлеровцев в Эстонском стрелковом корпусе, могли оккупировать свою же страну? Более того, надо вспомнить заслуги "корпусников".
Придется научиться видеть многослойность исторических явлений, а не трактовать их исключительно с русофобских позиций и валить все в одну кучу. Да, во второй половине ХХ века Эстонии привалило много зла. Но почему его надо демонизировать? И почему национал-радикалы говорят от имени всего народа?
Неэстонцы — тоже европейцы!
И еще. Полиция безопасности должна привлечь к уголовной ответственности за разжигание межнациональной розни деятелей Союза отечества и Реформистской партии, которые внесли на рассмотрение столичного горсобрания законопроекты о переносе монумента Тынисмяги и запрете советской символики. По той же причине должен подать в отставку премьер-министр Андрус Ансип, который подорвал веру в справедливое государство. Ну и, само собой, к ответственности должны быть привлечены ВСЕ вандалы, учинившие глумление над памятником на Тынисмяги и государственным флагом.
После этого можно будеть приступить к переговорам о нашем совместном будущем. Примером может стать Бельгия, где соотношение фламандцев и валлонцев такое же, как у нас в Эстонии между эстонцами и неэстонцми. Это –цивилизованная сегрегация, когда две общины имеют каждая свой парламент и страна в целом — единый для всей страны. Это позволит общинам сохранить "самостийность", породит плюрализм, который приведет к консенсусу.
Но для этого надо признать полное, а не только декларируемое равноправие между всеми жителями Эстонии, и не делить ее жителей на "своих" и "чужих". После 1 мая 2004 года, когда Эстония вступила в Евросоюз, наша страна не может более оправдываться историческим прошлым, продолжая межэтническую дискриминацию. Потому что и неэстонцы хотят быть европейцами, и имеют на это полное и безоговорочное право!
Что касается памятника, то он должен стать местом скорби для всех жителей Эстонии. Бронзовый солдат олицетворяет горе матерей и трагедию братоубийства в навязанной эстонцам войне. А потому всякие разговоры о его переносе должны считаться кощунственными, их должен пресекать закон и осуждать общество.
Другое дело, что Тынисмяги не должно быть местом празднеств, которые можно будет проводить в других местах, например, на Маарьямяги. С этой идеей могли бы выступить все ветераны Советской Армии, в том числе Эстонского корпуса.
