- Вы продолжаете активно сниматься и играть?
- Я не снимаюсь, у меня перерыв. Дочке Саше уже три месяца, и я только приступила к репетициям в театре. Спектакли — это не съемки по 12 часов, они возможны. Сниматься, наверное, начну, не раньше декабря или после Нового года.

- Вы одна справляетесь с детьми?
- У нас есть няня. Общая на двоих детей.

- Вы учились в Школе олимпийского резерва Ирины Дерюгиной, потом в балетной школе. О жестокости этих заведений ходят легенды…
- Я могу очень много рассказать. Чтобы научить меня тянуть ногу, старшие девочки держали у меня под вытянутой ногой иголки. Распорядок дня на сборах был очень жестким: подъем в шесть утра, бегом в холодный зал, лежишь на полу и делаешь 36 упражнений, причем каждое по 36 раз. В день по три тренировки. Растягивали на бревне, просто кладут тебя на бревно и растягивают. Можешь орать, все равно никто не слушает. И за всяким непослушанием следовало наказание, например, по 200 двойных прыжков на скакалке. Я один раз руки в кровь стерла и сдвинуться с места не могла после прыжков.

В этих школах присутствует жестокость и такой крутой замес из разных ощущений и чувств. Это большая школа жизни для маленьких девочек, которые в девятилетнем возрасте туда поступают. У них не совсем окрепшая психика, поэтому случается много срывов. Тебе в таком маленьком возрасте внушают, что балет — это твоя профессия. Некоторые подростки десятиклассники не понимают, кем бы они хотели быть, а тут с 9 лет ты нацелен только на балет и других вариантов нет. Кто-то свыкается и фанатеет, кто-то ломается. Этой профессии нужно долго учиться, и не у всех получается. После выпуска тебя тоже ждут разочарования: каждая не может стать Анной Павловой или солисткой в каком-нибудь театре. Словом, в карьере балерины много расстройств.

- Почему вас отдали в балет?
- Я вроде как подавала надежды. Тоненькая была. Занималась художественной гимнастикой. Танцы мне нравились больше, чем гимнастика. Моя мама мечтала всю жизнь танцевать, и, видимо, свои нереализованные возможности воплощала в жизнь на мне. Был момент, когда я дико сопротивлялась, говорила, что больше никогда не пойду, причем я уже прилично поучилась. Но меня переломили, заставили. Так и окончила.

- Скучаете по балету?
- Очень. Я хочу танцевать. Обожаю балет. Музыка и балет, на мой взгляд, — интернациональное искусство, всем понятное. Люблю смотреть балет.

- У балерин на самом деле жесткая диета?
- Вообще-то она должна быть, но балерины едят довольно много, потому что испытывают большие физические нагрузки. И если ты не склонен к полноте или ожирению, то проблема диет перед тобой не стоит. Думаю, что все те, кто уже работает в театре, на диетах не сидят. Надо есть. Тем более вкусно есть, тем более когда в детстве тебе запрещали. Я до сих пор люблю вкусно поесть.

- Ни на каких диетах не сидите?
- Не сижу. Хотя стоит, наверное.

- Можете дать советы женщинам, которые хотят похудеть?
- Мне кажется, важно совмещать физическую нагрузку с правильным питанием. Вот и все. Если, конечно, нет никаких специальных ограничений от врачей. Не есть много сладкого, соленого, кислого, раздельно питаться. Я говорю прописные истины, о которых всем известно.

- Приемлете для себя уколы красоты или пластику?
- Я не могу сказать, что я против. Сама пока ничего не делала, но мне кажется, что поддерживать себя надо. Вопрос только один: как? Когда человек увлекается инъекциями, то превращается в какое-то чудовище. Важно, чтобы ты попадал в руки профессионала и чтобы он тебя поддерживал, а не кроил. В 40 лет женщина все-таки должна выглядеть на 40, а не на 25. Когда она без морщин, то неестественная. Важно баланс соблюдать, выглядеть достойно и стареть благородно.

Полная версия интервью — в еженедельнике "МК-Эстония".

Поделиться
Комментарии