Исторический экскурс: во время первой Эстонской Республики лес стал спасением для экономики
13 ноября 1918 года, когда были упразднены провинциальные лесные отделения и Таллиннская лесная инспекция, на замену им пришло Эстонское государственное лесное управление. И этот день можно считать днем рождения государственной лесохозяйственной системы.
В далеком 1918 году главной задачей стал поиск работников в области лесоводства. Дело в том, что из-за мировых событий специалистов с высшим ”лесным” образованием было очень мало, также катастрофически не хватало лесников — большая часть была мобилизована. При этом в стране был острый кризис, в том числе и топливный, и за тем, чтобы страна из-за каких-то стихийных вырубок не осталась без леса, нужно было следить очень внимательно.
Поэтому в конце 1918 года управы начали искать лесоводов-экспертов не только по всей Эстонии, но и за рубежом. На работу пришли даже прибалтийские немцы — их мызы были национализированы, люди остались без крова и доходов. Однако это вызывало сильное недовольство местных жителей и лесничих, особенно если до этого отношения с бывшими хозяевами были испорчены. Например, на своем первом конгрессе Объединение эстонских лесоводов призвало к увольнению с ”лесных” постов наиболее активных героев времен немецкой оккупации, что привело к многим инцидентам. Кроме балтийских немцев в ряды лесоводов-экспертов и, прежде всего, в Эстонское государственное лесное управление, также вербовали офицеров царской армии, чье незнание эстонского языка компенсировалось умением работать с картами.
Процесс поиска работников шел крайне сложно — не хватало людей, не хватало специалистов. Осенью 1919 года из 80 мест для лесничих были укомплектованы лишь половина, при этом большая часть работников не имела соответствующего образования.
В 1920 году произошло знаковое событие для эстонского леса — в Тартуском университете было открыто отделение лесоводства, хотя, конечно, моментально решить проблему нехватки квалифицированных кадров оно не могло. Чтобы хоть немного ускорить процесс, в 1920-1922 годах при Тартуском университете были основаны курсы лесоводов. Студенты, окончившие эти курсы, становились помощниками лесников, хотя не была исключена возможность получения места лесника. Дальше — больше. Вскоре школы, обучающие специалистов лесного хозяйства, были открыты в разных уголках страны. За первые 20 лет в Тарту на отделении лесоводства прошло обучение более 500 студентов, из них всего шесть женщин.
Торговать со всем миром
Начало ХХ века оказалось сложным не только для Эстонии, но и для всего мира — выживать приходилось в буквальном смысле. Бушевала Первая мировая война, перекраивалась карта мира. Для молодой республики, только получившей свободу, все это было намного драматичнее, чем для старых государств — нужно было налаживать экономические связи, что-то производить, чем-то торговать. Лес казался наиболее простым и удобным видом торговли — для экспорта лесозаготовок нужен был относительно низкий стартовый капитал, да и леса в стране было более чем достаточно.
А спрос на древесину в послевоенные годы был огромен — нужно было зализывать раны, строить дома, налаживать производство. Без древесины было не обойтись, при этом из-за разрушенной экономики не было довоенного уровня экспорта древесины. Чем воспользовалась Эстония: здесь лесное хозяйство довольно быстро удалось привести в порядок, и это стало существенным подспорьем в становлении экономики республики.
Например, только в 1920 году из-за полного отсутствия или малого количества других экспортных товаров объем проданного эстонского леса составил 64,1% от объема всего экспорта. В денежном выражении в период с 1922 по 1930 год лес приносил до 30% от всех средств, вырученных от экспорта. Это были не только поваленные деревья и всевозможные производные вроде целлюлозы, картона, спичек, но и ”побочные” дары леса: дичь, пушнина, ягоды, грибы. Основными торговыми партнерами Эстонии в то время были Англия и Голландия, куда экспортировалась большая часть пиленого леса. А целлюлозу закупали, в основном, Англия, Франция и США.
Щепки летят…
Война, революция, обретение независимости — все это спровоцировало огромную неразбериху. Именно в эти годы лес рубили нещадно. Как уже говорилось, тяжелое экономическое положение спровоцировало и ”отопительный” кризис — ввоз угля в страну был невозможен из-за военных действий, а дров катастрофически не хватало.
Для организации вырубок создали Центральный комитет горючих материалов, в уездах были организованы региональные комитеты. При этом в действительности на реальный объем вырубок влияли как экономические, так и политические решения. Так, в период с 1922 по 1940 год было сделано несколько крупных, игнорирующих экономическую необходимость, вырубок. Крупнейшая из них произошла в 1925 году по приказу тогдашнего министра финансов Страндманна — на площади почти в 7000 га был вырублен сортовой лес. Затем его продали на аукционе, чтобы получить за него валюту и поправить экономическое положение страны. Несмотря на то, что продать удалось лишь половину объема, это стабилизировало ситуацию в экономике.
Вскоре и бывшим владельцам мыз было разрешено провести вырубки — чтобы компенсировать им национализированные мызы. Для рубок им выделили по 2000 га площади.
Однако вырубленный лес нужно было и восстанавливать. Делать это в тот период было крайне сложно — не хватало семян, не было саженцев. В ноябре 1920 года в хранилищах было всего 148 кг семян ели — это очень малый объем. Семян сосны не было вообще. Чтобы получить важные семена, их обменивали на картофель — бушель семян на бушель картошки. Острый кризис с нехваткой семян длился до 1923 года. После наконец-то запасы удалось поправить, лес потихоньку восстанавливали и обновляли, пока не грянула Вторая мировая война…
К середине 1930-х годов система уже работала исправно. Лесоводство страны можно было считать передовым, в лесном секторе трудилось много образованных профессионалов, законодательство и система контроля тоже были налажены. Продукция лесной промышленности Эстонии славилась как у себя на родине, так и за рубежом.
