Что происходит на зверофермах: мучают ли животных и мучает ли совесть тех, кто выращивает их на шкуры?

В последнее время о находящихся в Эстонии зверофермах, где выращивают пушных зверей, говорилось как никогда много. Защитники прав животных и журналисты, местные ”зеленые” и даже кое-кто из депутатов не устают обращаться к народу в эмоционально-благородном порыве запретить производство меха в Эстонии. Дескать животные там содержатся в ужасающих условиях, они изуродованы, больны, томятся в узких клетках и страдают. ”МК-Эстония” отправилась на крупнейшую звероферму страны, чтобы увидеть все это собственными глазами.

Шокирующее видео, показанное в передаче ”Oчевидец” два года назад и облетевшее просторы интернета, взбудоражило общественность. Люди, не разобравшись в подоплеке происходящего, массово кинулись подписывать петицию о закрытии пушных ферм.

Мы с фотографом приезжаем на ферму, где нас встречает миловидная общительная женщина Марина Синиярв и Анатолий Мустонен, акционер фирмы Balti karusnahk. Приглашают в офис и начинают рассказывать о буднях фермы и тонкостях производства меха:

- На самом деле никакая мы не живодерня, как принято считать. Уход за животными — это тяжелый ежедневный труд, требующий от работников особой чуткости и деликатности. Сейчас, к примеру, идет гон (сезон спаривания) норки, и нашим сотрудникам по несколько раз в день приходится оббегать все шеды, чтобы отметить, какие из животных уже спарились, и отсадить ”мамочек” обратно по своим клеткам. А площадь у нас немаленькая. Примерно дней через 50 у них появится потомство.

- Чей мех самый ценный?
- Трудно сказать, какой мех самый дорогой. Все зависит от моды. Цены нестабильны, примерно как на нефть. В один год может чернобурка стоить дороже всего, в другой год — песец. Поэтому и рентабельнее держать сразу несколько видов пушного зверя. Сейчас самый дорогой — енот. Но у нас нету разрешения на его разведение.

- Как происходит выделка меха?
- Мы сами не выделываем шкуры, этим занимается одна итальянская фирма, которая располагается здесь неподалеку.

- А что звери едят?
- Кормим мы их не только отходами рыбной промышленности и птицеферм, но также покупаем им муку — нашу, кстати, эстонскую, иногда даем мороженое и даже шоколад.

- Каково поголовье?
- На сегодняшний день у нас 28 тысяч норок, 2500 лисиц и 3500 песцов.

- Конкуренция большая?
- Конкуренция в этом бизнесе просто колоссальная. В соседней Латвии есть подобная ферма, только в разы больше, а в Литве и Финляндии таких десятки. Ежегодно мы подвергаемся аттестации представителями аукционов. В этом бизнесе все четко регламентировано. Без должного сертификата нашу продукцию никто не купит.

Поэтому мы просто не можем себе позволить содержать наших зверей плохо. Ведь каждый фактор, будь-то чистота в клетках, еда, прием витаминов и даже эмоциональное состояние животного — все это важно, все это прямым образом влияет на качество меха. Животные не знают, зачем их выращивают. Они родились в неволе. Они не страдают здесь, как это принято думать.

- То есть их эмоциональное состояние в порядке?
- Лисицы, например, очень чувствительные животные и принимают, как правило, только одного человека, который за ними ухаживает. Они начинают сильно нервничать и метаться, если видят кого-то незнакомого. Поэтому мы стараемся лишний раз их не беспокоить.

- Наверное, вы слышали о сборе подписей за закрытие пушных ферм?
- Да, разумеется. Люди очень эмоционально отреагировали на это злосчастное видео. Вообще мы привыкли руководствоваться эмоциями. И маленьких животных людям более жалко, потому что они милые. Многие ли из десяти тысяч подписавшихся под петицией задумывались о том, сколько животных погибло, чтобы отделать кожей салон их комфортабельного автомобиля? Корил ли кто-то себя за то, что носит моднейшие замшевые мокасины? Или, откусывая от бутерброда с бужениной, кому-то становится не по себе? Нет, люди предпочитают действовать избирательно, но, едва увидев сомнительный видеоряд, апеллирующий к эмоциям, стремглав несутся в готовности линчевать злодея. Но никто ведь не заикается о закрытии мясокомбинатов или птицеферм, о ликвидации охотничьих угодий. А почему?

- И почему же?
- Ответ прост. Потому, что там не разводят ”пушистиков”. Норки, еноты и разноцветные лисички кажутся приятнее коров, свиней, кур и индюков. По-вашему, если они страдают, то что, меньше? Ни для кого не является секретом, что свиньи чувствуют, когда их ведут на бойню, а коровы даже плачут. Но бог с ними, они ведь такие вкусные. Мы действительно регулярно подвергаемся нападкам как со стороны защитников животных, так и со стороны журналистов, которые не устают обвинять нас в невыполнении законов. А мы их, вопреки расхожему мнению, все-таки выполняем.

- Вы о разведении норок, о законе об ограждении?
- Да, представьте себе, что ячейка сетки для клетки с норкам по евронормам — 25 мм. А чтобы сделать ограждение периметра, государство обязывает нас приобретать сетку с ячейкой 20 мм. А такой сетки нет в природе. Ее никто не производит. Пришлось выкручиваться. В итоге мы оградили периметр сплошным забором, а как только сделали это, закон сразу и отменили. Забавно.

- Как насчет моральной составляющей вашего бизнеса?
- Мы любим наше дело. Мы любим животных. Но во всем есть и неприятные моменты. Спросите о морали у тех, кто покупает шубы. Или что вы скажете о моральной составляющей, скажем, зоопарка, где животные, чей ареал обитания составляет многие километры, содержатся тесных в клетках? Ничего ведь, водим туда своих детей. Ну посудите сами, насколько этично говорить об этике нашего бизнеса, съев на завтрак яичницу с беконом. Вы не думаете, что перед вами лежит мясо выращенной специально для этой цели и убитой свиньи, а яйцо — это отнятое у матери будущее потомство. Это очень скользкий вопрос.

- Что будете делать, если вас закроют?
- Свято место пусто не бывает. Бизнес есть бизнес. Пока есть спрос, будет и предложение. Его, в принципе, и без нас хватает. Будем думать о переезде в другую страну. Только в этом случае государство недополучит много налогов. Надевать или не надевать одежду из натуральной кожи и меха — личный выбор каждого. Возможно, действительно когда-нибудь люди станут более милосердны по отношению к братьям нашим меньшим и сами поймут, насколько мы от них зависим.