ТОЛЬКО НА DELFI! Воспоминания о советском спецподразделении: если натянешь берет на глаза, то, может, "деды" побьют не сразу!
"Воинская часть, куда советская власть решила направить меня на прохождение добровольной срочной службы (понятие "добровольная срочная служба" было, конечно, полным нонсенсом, так как, если уж повестка была получена, от службы могли спасти обычно лишь сумасшедший дом или тюрьма), находилась в северной части Кольского полуострова, на берегу Баренцева моря, в Печенгском районе.
Нас выгнали из автобуса и построили перед казармой. Погода была довольно противной, градусов 15–16 мороза, снег, метель. Было темно, дорогу перед казармой освещал только свет из окон.
На нас, примерно двадцати парнях, была летняя хлопчатобумажная форма морских пехотинцев: черные брюки из тонкой ткани и черный бушлат. Под ним — тельняшка, а на голове — черный берет. Сопровождающие нас офицеры посоветовали надвинуть его чуть ли не на глаза, потому что это якобы должно было уменьшить возможность того, что т.н. "деды", или старослужащие, побьют нас сразу. Носить берет на затылке — это была привилегия, которой добивались ровно год, независимо от того, что ты в части делал или не делал.
Минут десять мы стояли перед казармой, дрожа, как замерзшие вороны, затем произошло нечто совершенно неожиданное. Из казармы, как дикое стадо буйволов, вылетели человек двадцать. По беретам, сдвинутым на затылки, можно было сделать лишь один вывод — это и есть эти пресловутые "деды". И без того отсутствующего чувства защищенности эта компания не укрепила ни на йоту. Это были почти двухметровые, упитанные голиафы, и мне показалось, что для отражения вражеской атаки действительно было бы достаточно лишь показать их фотографии.
„Братва, наш день настал, "бичи" прибыли", — орали они. Русское слово "бич" было мне знакомо. Это аббревиатура от "бывший интеллигентный человек". В России „бичами" называли деградировавших интеллигентов, например, спившихся поэтов, художников или ученых, которые потеряли работу и дом, родственников и друзей, веру и надежду вернуться к нормальной жизни. Из всего этого следовало одно — наше положение было безнадежным.
Офицеры отошли в сторонку и спокойно закурили. Им, естественно, не было холодно, потому что на них были теплые бушлаты на меху. "Деды" с важными лицами обходили наш строй и тыкали нам кулаками в челюсть, живот или грудь. Наконец, мы поняли, что должны стоять как можно прямее, задрав подбородки, по стойке смирно. На таком морозе это было очень непросто.
Если пуговица была не застегнута или ремень слишком ослаблен, следовал грубый русский мат, и виновник должен был приводить свое обмундирование в порядок. Ремень должен был быть затянут так, чтобы рука "деда" не помещалась между ним и животом. Носить ослабленный ремень имел право опять-таки только тот, у кого за спиной был год службы".
