Не справляешься с ребенком? Скинь проблему на спецпедагога!
Магистр педагогики Керт Астел имеет за плечами опыт работы учителем в разных школах и даже директора детского сада, пишет на страницах ”Учительской газеты”. Сейчас он уже второй месяц подряд трудится в одной из школ в качестве опорного лица для пятиклассника с проблемами в поведении. Времени для вхождения в новую роль у него не было, одноклассникам же нуждающегося в помощи ученика он сказал, что будет ходить с ним вместе в школу, потому что у того проблемы.
”Мы — соседи по парте, и когда мы сидим вместе, ребёнок ведёт себя хорошо, — говорит помощник педагога. — Рядом со мной он хочет показать себя с хорошей стороны. Знаю его ещё с детсада. Он понял, что помогаю ему. С моей помощью он получал хорошие отметки”.
По словам Астеля, класс непростой, с проблемами в учёбе. Некоторые учителя не справлялись с ведением урока из-за реплик с места, криков и оскорблений, которые выводили их из себя. Вызов родителей в школу к положительным переменам не приводил.
”В этом классе у многих должно было бы быть опорное лицо или же помощник учителя, — вздыхает Астел. — Я бы не согласился добровольно работать с классом, в котором нужно было бы весь урок заставлять себя ценить, однако у учителей нет выбора. Так вот учителя и доходят до ручки, устают от профессии и становятся урокодателями, захлопывающими за собой дверь”.
Керт Астел рассказывает, что иногда для срыва урока достаточно одного только выкрика, после чего цепной реакции поддаются и другие проблемные дети. Ему кажется, что работа опорных специалистов не становится год от года легче, скорее наоборот.
”Вчера после дачи трёх уроков не смог сразу уехать домой и просидел в машине из-за эмоциональной усталости до самого вечера, — продолжает Астел. — Мой ритм жизни изменился. Добираюсь до дома и сразу засыпаю на диване, просыпаюсь же только утром. Это чудовищная нагрузка — устаёшь, когда на тебя надеется вся школа”.
По характеру Керт Астел очень спокойный человек, что способствует умиротворению класса. Видя его успехи и преданность делу, начальство собирается предложить ему с осени полную ставку помощника учителя, однако бюджет позволяет платить за час не более… трёх-четырёх евро ”грязными”.
”Слыхал, что во всех школах одна и та же проблема — в некоторых классах учителя не могут давать уроки из-за гвалта, поднимаемого одной и той же компашкой, — констатирует учитель. — Если в классе много ребят с особыми потребностями, то с ними никто не справляется, даже спецпедагоги. Но ведь другие дети хотят учиться!”
”Когда-то мы лазали по деревьям, теперь же детям надо надевать на голову шлем, мы катаем их повсюду на машине, не позволяем быть самостоятельными, а потом приходит беда, — сокрушается педагог. — В школе ни учитель, ни кто-нибудь другой не смеет что-либо сказать ребёнку. У нас безграничная свобода — воспитываем ведь индивидуумов!
Потом сами удивляемся, что их чувство безнаказанности дошло до предела. Дети брошены.
Становимся родителями, но вести себя как родители не умеем. Работаем на десяти работах, приходим домой, валимся с ног от усталости и всё своё раздражение выливаем на ребёнка. В школе ведь физике и химии учили, а не тому, как выживать”.
