Ильвес об отношениях с Россией: диалог это не политика, сдерживание — политика

В большом интервью Eesti Päevaleht, приуроченном к 98-й годовщине Эстонской Республики, президент Тоомас Хендрик Ильвес, среди прочего, высказался о присутствии союзников в Эстонии, действиях России в Сирии и внешней политике нашего восточного соседа.

Летом в Варшаве состоится саммит НАТО. Эстония хочет, чтобы здесь все время присутствовало одно подразделение союзников. Что вы думаете о том, что несколько крупных государств Европы в страхе разозлить Россию не хотят открыто говорить, что в Эстонии могли бы быть постоянные базы/войсковые подразделения? Хотя за столом говорят, что они нужны.

Здесь тонкая языковая игра: вы хотите постоянного или непрерывного присутствия. Постоянного не хотят. Ссылаются на договор 1997 года между НАТО и Россией и интерпретируют его неправильно. Там есть фраза, что в нынешней ситуации с безопасностью и в ситуации, которую можно предусмотреть, не будут размещать масштабные постоянные войска на территории новых членов. В то время "масштабные" означало то, что не может быть больше бригады на страну. Ситуацию с безопасностью в 2016 году также невозможно было предусмотреть 20 лет назад. Так что да, такая узкая интерпретация договора — это странно.

Если часть крупных государств Европы колеблется, то может быть, Эстония должна искать настолько больше двусторонних отношений и идти прямо к США?

Это возможно и видно и в нынешней ситуации. У нас рота американцев и у нас ротирующаяся миссия противовоздушной обороны НАТО — бельгийцы, датчане, итальянцы, немцы, поляки и т.д. Заметьте, итальянцы! Опять странно. Эстония сама не покупает себе и не содержит истребители, нам помогают итальянцы. А когда у итальянцев проблема, то нас это не интересует.

На Мюнхенской конференции по безопасности в этот раз много говорили о необходимости общения запада и России, чтобы предотвратить дальнейшее обострение конфликтов. Но вы указали, что Россия начала использовать переговоры как гибридное оружие, что особенно цинично.

Представьте, сообщают о большом прорыве: на следующий день начнет действовать перемирие, а в промежутке бомбят еще три больницы. Я видел остроумный комментарий, кто-то твитнул: то, что на крыше больницы красный крест, не означает, что это цель, которую надо бомбить. Особенно цинично то, что после бомбежки подождали 15 минут, пока все побежали к разрушенной больнице, чтобы помочь оказавшимся под руинами. Тогда стали бомбить снова и попали в пришедших на помощь. Это был не ИГИЛ, а люди, которые боятся ИГИЛ и Асада.

Бомбежкой Сирии Россия вернула себя обратно за стол переговоров. Может ли это усложнить получение необходимого сдерживания здесь в регионе?

На Мюнхенской конференции звучало, что диалог с Россией можно развивать только тогда, когда одновременно увеличат сдерживание. Я неоднократно говорил: диалог это не политика, сдерживание — политика.

Как вы оцениваете увеличивающуюся циничность внешней политики России? Одно дело Сирия, но я имею в виду более широко, например, распространение российской пропаганды в Западной Европе.

Не в моей компетенции давать исторические обзоры, что теперь она более цинична, чем раньше. Но в общем да, я вижу, что эти вещи сопутствуют большой политике. Война на Украине, которая подорвала договорные основы безопасности, заложенные после Второй мировой войны. Мы видим подрывную политику в Молдавии. Мы видим, что границу Грузии опять отодвинули на 1500 метров.

И в то же время подрывают Европу. Потому что каков результат этой бомбежки? Поток беженцев. Люди из Алеппо бегут в Турцию, и это означает, что опять рядом пара сотен тысяч беженцев, бегущих в сторону Греции. Одновременно почти во всех странах поднялись ультраправые антиевропейские, зачастую антиамериканские силы. Ле Пен, АДГ в Германии. Все они говорят: долой ЕС, долой США, долой НАТО, долой гомосексуалистов. Они против европейского толерантного открытого общества и интеграции. У нас здесь тоже есть все эти элементы. Возможно, немного меньше противостояния США, но и оно есть. Так что да, я обеспокоен.