Бывший срочник: у нас русские были отдельно, эстонцы - отдельно
А вообще очень мало мостиков, которые могут объединить русских и эстонцев", — передает свои впечатления 24-летний Роман Трашков, два года назад отслуживший помощником гранатометчика в пехоте.
"Никакого отвращения к службе я не испытывал, — рассказывает он. — Даже не думал откосить от армии, потому что были мысли идти учиться в полицейский колледж или подобное заведение, а там, как известно, требуется предварительно отслужить. Получилось так, что наш призыв был с островов, так что в основном собрались парни с Сааремаа. В учебке в моей группе из 40 человек русских было 10-15. А в отделении потом — только я и еще один парень-стрелок".
По словам Трашкова, в армии есть такие русские ребята, которые совершенно не знают эстонского: "А обращаться по-русски запрещено. Так что хотя бы "härra seersant, lubage pöörduda" ("господин сержант, разрешите обратиться". — Ред.) надо выучить. Естественно, спрашивают, кто знает два языка, чтобы направлять людей к ним, если что-то непонятно. Двуязычный доводит суть того, что говорит человек, не владеющий эстонским языком, до сержанта или другого вышестоящего чина".
Кстати, специализация после учебки (у сослуживцев Трашкова были варианты выучиться на пулеметчиков, на гранатометчиков, на помощника сержанта) тоже во многом зависит от владения госязыком. "Ты должен понимать команды, правильно и технично выполнять их, — поясняет Роман. — Можешь, конечно, зазубрить, но на деле выполнение не всегда будет получаться".
Как отмечает он, сержанты на незнание эстонского языка реагируют по-разному: "Есть педанты, которые задерут нос — и вперед: мы в Эстонии, в эстонской армии, изволь говорить по-эстонски. Нет так нет, тебя никто не знает, никто не слышит. Таким часто достается — их приказы просто не выполняют. Стоит парень и — по-русски: а я не понимаю, что ты от меня хочешь. Скажет так раз, два. Потом его наказывают — отжимания раз 25 минимум, стенку подпирать заставляют, писать объяснительную, почему не выполняет приказы. Кто-нибудь знающий переводит объяснительную на эстонский. Эти объяснительные собираются и в дальнейшем влияют на предоставление отпуска, например, в выходные. А с упрямым, уже по-русски, начинает беседовать лейтенант, пытается разобраться в ситуации".
Дедовщины Роман Трашков не видел: "Думаю, ее потому нет, что срок службы у нас маленький — 8 и 11 месяцев. И никому это не надо".
Бывший срочник утверждает, что русские в эстонской армии более сплоченные, эстонцы очень долго друг к другу притираются, не говоря уже о привыкании к русским. "Да и после армии служившие вместе русские, насколько я знаю, продолжают контактировать, а с эстонцами, скажем, я после армии ни разу не общался", — признается Трашков.
Напоследок — об отношении к присяге: "Мы учили слова, чтобы произносить хором, знали и перевод, но некоторые просто открывали рот, им было все равно, что происходит. Может, потому, что понимаю и могу говорить на эстонском, лично мне это было интересно. Почему бы и нет? Я такой же гражданин Эстонии".
