"Меня "лечили" от гомосексуализма": история британского радиоведущего

50 лет назад — в июле 1967 года — актом парламента в Англии и Уэльсе были декриминализованы гомосексуальные отношения, освободив британских геев от постоянного страха арестов, избиений или шантажа.

До принятия закона некоторых из них пытались "вылечить", направляя на так называемую аверсионную терапию в психиатрических клиниках.

Ливерпульский комедийный актер и радиоведущий Питер Прайс для программы Би-би-си "Очевидец" вспоминает свой собственный опыт такого "лечения", обернувшегося для него пыткой.

В 60-го годы молодому, взрослеющему человеку, если он гей, жить было очень тяжело.
Дотронуться до другого мужчины, держать его, чувствовать, переживать эмоции — за все это можно было попасть в тюрьму.

Геям тогда было очень опасно просто ходить по улице, потому там можно было наткнуться на ненавидевших гомосексуалов хулиганов, которые запросто могли вас избить.

Геев шантажировали, они кончали жизнь самоубийством. Это было очень грустное время.
Мне было 18, когда моя мама узнала, что я гомосексуал. Он восприняла это плохо и пошла к врачу. Врачи сказали, что от этого есть лечение.

Позже я узнал, что эта процедура называется "аверсионная терапия". Но тогда я об этом вообще ничего не знал.

Моя мама спросила меня: "Будешь лечиться?" Я ответил: "Да, ради тебя я это сделаю".
Меня привезли в психиатрическую клинику. В те годы в таких больницах не было привычных сейчас палат для больных. Там были решетки на окнах.

Я очень, очень испугался. Меня привели к психиатру, у которого в кабинете стоял старый катушечный магнитофон.

Психиатр начал в подробностях рассказывать мне о том, как геи занимаются сексом. Он использовал очень откровенный, грубый язык, пытаясь вызвать у меня отвращение.

Потом они привели меня в комнату. Я все еще не знал, что будет дальше. Я понятия не имел, что со мной сделают.

Единственное, о чем меня спросили — что я пью. В те годы я пил темное пиво, "Гиннесс".

В комнате не было окон. Мной занимался санитар — мужчина. У него была стопка книг, врачи называли их "грязными книжками".

Там были фотографии мужчин в плавках. Ничего эротического в этом вообще не было.
Но я должен был просматривать книги и слушать магнитофон, который включал санитар. На пленке был записан этот ужасный разговор с психиатром. При этом санитар наливал мне "Гиннесс".

Через полчаса он сделал мне укол, после которого я почувствовал себя невероятно плохо. Я попросился в туалет. Он сказал: "Нет, иди на кровать".

Меня ужасно тошнило, и я испражнялся под себя, ничего не мог с этим поделать. И вот я лежал в кровати в собственных нечистотах, в своей рвоте, чувствуя себя чудовищно плохо.

А я ведь был тогда просто перепуганным юношей, мне было 18 лет, и мне было очень, очень страшно. Я уже не думал ни о каком лечении, я думал о том, что сейчас умру. Потому что это была пытка.

Через 72 часа у меня совсем не осталось сил. Я просто хотел уйти оттуда. Я решил, что все, достаточно. Я по собственной воле сюда пришел, по собственной воле отсюда и уйду.
Я позвонил приятелю, чтобы он меня оттуда забрал.

От меня за версту несло дерьмом. Я пошел в ванну и провел там, наверное, восемь часов, пытаясь отскоблить всю эту грязь.

После этого "лечения" я решил, что с меня довольно. Я проснулся утром и сказал себе: "Я такой, какой есть. Я должен быть самим собой. И я должен принять себя таким, какой я есть".
Я нашел возможность для самовыражения в своих концертах. Я работал со многими крупными звездами и научился быть самим собой.

Я стал совершенно скандальным, возмутительным комедиантом, и в таким образе был принят.

Я думаю, что в итоге как гей я смог обрести себя. Но я не думаю, что где-нибудь смогу почувствовать себя полностью своим.

И я никогда не прощу того, что они со мной сделали, никогда.