Понятие "XXI век" размылось: кинокритик оценил снятый в Ласнамяэ фильм "Минск"
Кинокритик, писатель и блогер RusDelfi П.И Филимонов посмотрел фильм ”Минск”, который снимался в Эстонии, и поделился своим мнением о том, насколько удалось режиссеру передать разыгравшуюся летом 2020 года трагедию.
Лондон, Париж, Берлин, Киев. Вот теперь ещё и Минск. Это — неполный список тех городов, роли которых сыграл Таллинн в кино. Зачем Нолан снимал Таллинн, а говорил, что это Киев — я не знаю, он художник, он так видит. А вот почему Борис Гуц снимал в Таллинне Минск, понятно предельно.
Фильм ”Минск” — про протесты в Беларуси летом 2020 года. Было время, когда эти события казались чем-то настолько ужасным, что совершенно не вяжется с названием ”Европа”, казалось, что так может быть где-нибудь в Африке или на худой конец — в Латинской Америке, в стране, руководимой очередным безумным диктатором-людоедом. С тех пор прошло совсем немного времени, и мы узнали, что в Европе могут происходить вещи и почище, и понятие ”двадцать первый век” тоже немного размылось.
Но к фильму. Фильм снят одним кадром, что почему-то считает своим долгом сообщить каждый, с кем заходит разговор про ”Минск”. Это не то чтобы гигантское достоинство или новинка, если что. Таких фильмов было в истории кино довольно много, и это всего лишь один из возможных приёмов, используемых кинематографистами, который сам по себе не плох и не хорош. Ну вот одним кадром — значит, одним кадром, что уж.
Фильм рассказывает про попытку белорусской революции с точки зрения простой пары молодых любовников, которые оказываются замешаны во все эти события совершенно случайно, просто потому, что выходят на улицу. Паша и Юля просто оказываются не в том месте не в то время, их наматывает на жернова истории, классическая штука, здесь Борис Гуц тоже не открыл нам ничего нового.
Смотреть ”Минск” не просто, он снят достаточно жёстко, реалистично, зрителей в нём не щадят. Актёры, играющие работников карательных органов Беларуси убедительны в своей жестокости и косноязычии. Можно сказать, что примерно минуты с десятой фильма, когда Паша и Юля выходят на улицу, зрителя погружают в маленькую лавину ужаса, которая всё нарастает и нарастает по ходу действия, чтобы в конце разорваться не со взрывом, но со всхлипом.
И вот это, несомненно, удача фильма. Его реалистичность, его максимальная приближённость к жизни. Веришь, что так оно всё и было, веришь, что именно так, в том числе, пытали людей, погружаешься в ту атмосферу и поневоле примеряешь её на себя. И примерять получается хорошо — легко можно представить себя в изоляторе на Одоевского (менты в фильме в какой-то момент особо подчёркивают, что на Окрестина нет мест и новых задержанных нужно везти на Одоевского — не знаю, зачем это было нужно, этот нюанс остался для меня нераскрытым) — и очень легко можно понять, что какого-то большого выбора у оказавших там не было, что вести себя в тех условиях можно было примерно так, как нам и показывают.
Насколько я понимаю, Борис Гуц снимал фильм в том числе по рассказам очевидцев, так что, видимо, выдуманного в ”Минске” минимальное количество. И, конечно, очень бросаются в глаза мелочи — вроде обсуждения футбола в машине, когда героям удаётся вырваться из отделения милиции, вроде женщины, как будто спасшей преследуемых милицией людей, а на самом деле не спасшей. Вроде финального эпизода в автомастерской, наконец.
Плюс, конечно, Борис Гуц ещё берёт тем, что это первый фильм на эту тематику. Возможно, они будут ещё, возможно, эти будущие фильмы будут лучше, глубже и "философичнее", но пальму первенства Гуц за собой застолбил.
А Таллинн — что ж, Таллинн хорош, как и всегда. Пожалуй, это лучшая роль в фильме.
