Мнение: в Эстонии к отсидевшим за педофилию относятся слишком мягко

Юлия Соммер в своей колонке для RusDelfi говорит об одной из самых страшных тем для любого родителя.

Тема, которую я хочу затронуть сегодня, очень волнует меня как маму, как женщину, как гражданку этой страны. Речь идет о защите несовершеннолетних детей от сексуальных домогательств и обеспечении безопасности.

Ежегодно в эстонских судах рассматривается свыше сотни дел о сексуальных преступлениях против детей. До общественности же доходит лишь малая часть информации, но то, о чем мы с вами узнаем — потрясает до глубины души: сроки наказания за содеянное педофилы получают мизерные!

Лично я считаю, что те кто, совершают преступления в отношении детей, должны быть лишены свободы на продолжительное время, лишены права на амнистию и досрочное освобождение, а после него находиться на строжайшем учете.

Если сравнить наказания за педофилию и, например, экономические преступления понимаешь, что государство карает за преступления против себя и своих интересов куда строже, чем за преступления против личности.

Дико, страшно и непонятно, когда обвиненный в педофилии Венно Лоосар получает условный срок, а вот за покупку краденного велосипеда, например, можно запросто угодить в тюрьму на вполне себе реальный срок. Как так получается, что для государства искалеченное душевное и психическое состояние ребенка имеет меньшую цену, чем краденный велосипед?!

А много ли внимания уделяется детям-жертвам домогательств? Ведь им нужно учиться жить заново, учиться доверять людям, справиться с грузом воспоминаний и страхов.

”А что же они молчали?”

Но это только вершина айсберга. Сколько мальчиков и девочек, которые стесняются и боятся рассказать об актах насилия над собой. Зачастую детям банально не хватает слов, чтобы описать происходящее. Ведь далеко не все преступники агрессивно набрасываются на ребенка и принимаются насиловать. Факты насилия порой сложно зафиксировать, ведь насилуют детей вовсе не незнакомцы в подворотнях, а близкие родственники, члены семьи, люди, имеющие власть и влияние. Эти люди не только истязают детей, но еще и внушают им чувство вины и стыда! ”Это наша тайна”, ”Ты тоже хотела”, ”Нас посадят в тюрьму”…. Для осознания того, что это неправда, что виноват насильник, у жертв уходят долгие годы.
Тех же, кто решается спустя годы поделиться своей болью, общество может обвинить во лжи, в искажении фактов, даже в стремлении получить свою выгоду от публичности воспоминаний.

Своей печальной историей со мной поделилась одна девочка, которая тоже молчала долгих двадцать лет.

”Не могу выдать свое имя. Не хочу никакой славы, не хочу снова разрушить свою жизнь. Прошу сохранить имя, возраст, город и всё что связано с моей личностью в тайне.
Первое мое страшное воспоминание: маму положили в больницу на неделю и мне пришлось жить с отчимом. Мне было примерно 4 годика. Совсем маленькая, но в память прямо врезалось, как голый мужчина берет мои руки и прикладывает к себе туда вниз… Что было потом, я помню смутно и совершенно не хочу вспоминать. Я вообще впервые говорю об этом чужим людям так откровенно. Помню только, что потом отчим блевал в окно. Видимо его самого поразило происходящее.

Прошло время и в жизни моей мамы появился другой мужчина — мой новый отчим. Мне было 9 лет, когда начался ад. После школы я не возвращалась домой, а шла к подруге, гуляла, делала что угодно, лишь бы не идти домой до возвращения мамы с работы. Одеваться я стала как мальчик, только бы не привлекать внимание отчима. Каждый раз, когда мы оставались дома одни, он начинал меня лапать. Лапать — это не обнимать. Лапать — это трогать там, где взрослые мужики не имеют права прикасаться!
Я стала ходить на самооборону, чувствовала, что лобызаниями дело не закончится. С 13 лет я научилась драться не по-детски и давать конкретный отпор. Могла с ноги ударить. И он начал бояться. Лишний раз не приставал. Продолжалось это много лет.

Мама? А что мама! Мама любила и не видела. И говорить было бес-по-лез-но! Взрослые не верят. Не верят и не видят. Не верят, потому что иногда детям свойственно врать для достижения собственных целей. Поэтому, чаще всего родители не разбираются, а просто списывают жалобы на капризы.

Я вижу таких детей и людей, которые подвергались или всё еще подвергаются насилию. Я вижу их глаза, движения тела, поведение, одежду. Я могу сразу определить, что они такие же, как я.

Убожество этих людей уродует детство, уродует жизни. Почему-то их жалеют, считают больными. А нас, детей, не жалко? Почему?”

Душевные травмы рубцуются долгие годы. Годы отработки случившегося, годы терапии, годы вырывания из памяти всего этого ада. Непомерная плата за ”болезнь” уродов.
Сколько боли пережил этот ребенок! Сколько боли в душе каждого ребенка, переживающего домогательства и насилие! Довольно часто родители пострадавших умалчивают о произошедшем: они не обращаются ни в правоохранительные органы, ни в медицинские учреждения, ни к психологам. Взрослые боятся осуждения со стороны знакомых и родственников, травли, позора.

Ежегодно в Эстонии выявляют около 500 сексуальных преступлений против детей. В среднем каждую неделю прокуратура отправляет на скамью подсудимых двух извращенцев, которые совращали своих или чужих детей, соблазняли несовершеннолетних в интернете или смотрели детскую порнографию.

В прошлом году досрочно освободились шесть педофилов: двоих отпустили на свободу с электронным браслетом и лишь одному назначили уголовный надзор. То есть большинство отбывает свой срок до конца, а после того, как освобождаются, у государства нет права следить за их дальнейшей деятельностью. По словам окружного прокурора Андры Сильд, освободившийся педофил может быть опасен для детей в его окружении. "Когда человек отбывает десятилетний срок, меняет фамилию и переезжает, следить за ним становится весьма сложно", — констатировала она. ("Очевидец": систему лечения педофилов необходимо изменить от 3.12.2021)

Я считаю, что необходим законопроект об ужесточении наказания за педофилию, который предусматривает целый ряд мер по усовершенствованию механизма борьбы с такими преступлениями, включая укрывательство и использование интернета. Да, запретить им пользоваться интернетом, так как большинство преступлений и поиск жертв происходит именно через социальные сети!

В ряде демократических стран не только весьма жесткие наказания за педофилию, но и после освобождения за педофилами устанавливается серьезный контроль. Так в США, в ряде штатов узаконена принудительная кастрация педофилов, их не только ставят на учет по месту жительства, но и помещают информацию в открытой базе данных. Такой же порядок существует и в Польше, где также применяется химическая кастрация, а сроки наказаний за сексуальные преступления против детей достигают 20 лет.

Опираясь на международный опыт и работу уголовного законодательства, необходимо разработать рекомендации по пересмотру и ужесточению наказаний за все виды сексуальных преступлений против детей и в нашем государстве.