Российский историк: страны Балтии не были первыми, кто пострадал от сталинских репрессий по национальному признаку
(4)
Современные историки, которые занимаются сталинизмом, отмечают, что в самом начале 30-х годов происходит поворот к тому, что принято называть русоцентризмом. Если раньше официальной позицией был интернационализм, то затем произошел ряд событий: военная тревога 1927 года, внутренние процессы, связанные с индустриализацией и коллективизацией, и они показали, что жители советского союза приветствовали интернационализм только на словах, а внутренне считали, что своя рубашка ближе к телу. И чтобы обуздать бытовой национализм, Сталин меняет вектор с интернационального на национальный. К примеру, раньше героем считался Спартак, который боролся за трудовой народ в Древнем Риме. Но крестьянин не понимал, где этот Спартак, где вообще Италия. А если ему расскажут про Суворова, который всех побеждал, это душу его грело больше. Такое превосходство национального над интернациональным. Хотя, конечно, от интернационализма никогда не отказывались.
Второй момент, который сыграл большую роль. В этот же период окончательно утверждается концепция осажденной крепости. Есть Советский Союз — оплот социализма, и вокруг него враждебный мир, который спит и видит, как бы этот союз задушить. Известная формула Сталина о том, что по мере усиления социализма будут усиливаться классовые противоречия. То есть подразумевалось, что чем сильнее будет становиться Советский Союз, тем злее будут его враги. Поэтому это провоцировало ощущение того, что внутри Советского Союза есть то, что потом будет называться пятой колонной, разные враждебные элементы. Раньше они считались по социальному происхождению: бывшие дворяне, священники и так далее. А тут появилась идея о том, что поляки, живущие на территории СССР, симпатизируют так называемой панской Польше, или поволжские немцы, в случае войны, переметнутся на сторону Германии.
Эти процессы совпали с введением паспортной системы, где принцип национальности одним из ведущих. Человек должен быть четко классифицирован по национальному признаку. Мы — я имею в виду советской руководство - должны точно знать, что человек — поляк или еврей, немец или крымский татарин. Мы должны знать, кто благонадежный, кто нет. И в случае чего человека можно изолировать.
То есть еще до присоединения стран Балтии и Западной Украины был отработан механизм национально-репрессивного подозрения. В годы так называемого (сейчас этот термин оспаривается) Большого террора была и национальная составляющая. Особенно на приграничных территориях, в том числе и с независимыми тогда странами Балтии. Так по делу латышского национального центра было арестовано несколько тысяч человек. Это не было 100-процентно национальным делом, оно было направлено на красных латышей: в частности на командарма Йоакима Вацетиса. Чтобы с ними расправиться, придумали, что они причастны к латышскому национализму. Но обвинение было не просто в том, что они шпионы, а что они - национальная организация.
В ходе столкновений с Японией были репрессии против китайцев и японцев, чтобы они не создавали почву для японского шпионажа. Начало репрессий против немцев поволжья тоже связано с 37-м годом. Нельзя сказать, что балтийские страны оказались первыми, кто пострадал по национальному признаку от сталинского режима. То есть события 1941 года в Эстонии не были уникальным событием в истории СССР, а могут быть включены в широкий контекст национальной политики сталинизма.
