Было ваше, стало наше. Мужчина обвиняет бывшую жену в том, что та "оттяпала" половину его имущества

С жителем Таллинна по имени Андрей случилась поучительная история: они с женой хотели продать две квартиры, чтобы купить дом. ”Чтобы не платить налоги, я переоформил одну из квартир на жену, — рассказывает он. — В итоге она пожила в новом доме чуть-чуть и ушла к другому, а у меня оттяпала половину стоимости дома. Хотел сэкономить 14 000 евро, а потерял 55 000”. Также, говорит он, дошло даже до уголовного дела, которое при странных обстоятельствах закрыли, и долгих судебных тяжб. В перипетиях этого дела и разбиралась ”МК-Эстония”.

Андрей рассказывает, что со Светланой он познакомился в 2004 году. В 2005-м стали жить вместе.

”У нее был сын-первоклассник, — говорит мужчина. — Я его растил и воспитывал, как своего. Кто же знал, что они мне так за все отплатят?”

Роковой вечер

Жизнь пары не была безоблачной, и в какой-то момент Андрей и Светлана и вовсе расстались. Но, добавляет он, в 2013 году стали снова общаться, а в 2014-м опять сошлись.

”Потом решили купить дом, — рассказывает Андрей. — На тот момент у меня было две квартиры, одна куплена за мои деньги, вторая досталась мне от тети. И я, чтобы не платить 20% налогов с продажи, переписал одну на жену. Продали мы эту квартиру за 71 500 евро, таким образом сэкономили на налогах 14 300 евро. Погасили кредит за ту квартиру, которая была от тети, в общем, продали мы две квартиры, взяли еще кредит и купили дом. Какое-то время пожили там, а потом она нашла другого мужчину и ушла от меня”.

Андрей говорит, что вскоре после этого ему пришло письмо от адвоката, Светлана потребовала с него половину от стоимости дома.
”Я, конечно, был против, — говорит он. — Потому что дом был частично куплен в кредит, за кредит платил я. Она только несколько месяцев делала взносы, и все. Кредит и страховки оплачивал я”.

Эскалация конфликта произошла в январе 2018 года. Андрей говорит, что его пасынок, которого он растил и воспитывал, сообщил, что мама хочет забрать из дома диван.

”Без проблем, пусть забирает, — отмечает мужчина. — Приехал он и еще какой-то мужик. Сначала хотели зайти в обуви и идти так на второй этаж. Я попросил разуться — мне же потом эти полы опять мыть. Я сидел на первом этаже за компьютером, а они в несколько этапов выносили этот диван. И когда вынесли, возникла какая-то пауза у двери. То ли устроили на улице перекур, то ли просто отдыхали. А зима, холод в дом идет, и я им крикнул из комнаты, что не май на дворе, закройте за собой дверь. Ноль реакции. Отопление дорогое, на жидком топливе. Тогда я подошел к двери, чтобы закрыть самому. Сыночек стоял на улице, а мужик — у двери. Я ему говорю: ”Выйди, я закрою дверь”. В ответ получил три удара по голове”.

Андрей говорит, что мужик тут же выбежал на улицу, а он закрыл дверь и позвонил в полицию.

”Но так как один из ударов пришелся в висок, то вдруг все поплыло, и я стал задыхаться, — описывает мужчина. — Мне в 2017 году уже делали операцию на сердце. Из последних сил вызвал скорую. Она приехала раньше, чем полиция. Отвезли меня в больницу. Поставили там канюльки, кислородный аппарат, капельницу. Полиция потом тоже приехала, зафиксировала, что я абсолютно трезв”.

Но в больнице Андрей задержался надолго, а потом его перевели в Тарту.
”Неделю я был в PERH, потом еще неделю в Тарту, — говорит он. — Выяснилось, что у меня в тот вечер был микроинфаркт. Состояние мое долгое время было очень не очень. Потом мне консилиум кардиологов сказал, что нужно поставить кардиостимулятор. Если бы не этот случай, его бы не надо было ставить”.

”Все не просто так?”

Полиция тем временем возбудила уголовное дело. Но, говорит Андрей, в какой-то момент оно стало пробуксовывать.

”Следователь сначала взялась за него с воодушевлением, — говорит он. — Но потом стало происходить что-то странное. Я ей звоню, она или трубку не берет, или на вопросы о том, как продвигается следствие, отвечает односложно. Соседей не опрашивала, а мне в лицо сказала: ”Я знаю, что на самом деле ничего не было”. В итоге дело вообще закрыли”.

Закрыли и закрыли. Андрей попереживал и забыл. Но в конце 2019 года на улице к нему подошел паренек.

”Я его не помнил, зато он меня помнил. Когда мы со Светланой купили дом, сыночек многих приглашал к нам во двор жарить шашлыки, — рассказывает мужчина. — Он меня узнал и подошел. Спрашивает: ”Дядя Андрей, это правда, что Вовка с отчимом тебя избили?” Я отвечаю: ”С отчимом?” Оказывается, тот мужик у двери — ее новый сожитель, теперь уже муж. Он такой: ”Да. И он хвастался, что избили и потом занесли, куда следует, денег, чтобы дело закрыли”. Сказал мне и адрес, где передавали следователю деньги, и сумму. Я спросил: ”А подтвердить это можно?” Он сказал: ”Нет, я боюсь их адвоката, он работает с криминальными авторитетами”. Поговорили мы с ним немного еще и распрощались”.

Но эта информация крепко засела Андрею в голову. И он стал думать: неужели действительно уголовное дело закрыли не просто так?
”Параллельно шла судебная тяжба по разделу имущества, — добавляет он. — Я только тогда понял, что на самом деле связался с хищницей, которая захотела обогатиться за мой счет. Ведь это все — мое. Я покупал, я платил по кредиту, почему я должен отдавать ей половину своего имущества?”

Только недавно было вынесено решение по данному делу. Дом продали через судебного исполнителя за 120 000 евро. Когда погасили остаток кредита, то обоим супругам досталось почти по 46 000 евро.

Где мои деньги?

Однако Светлана считает, что все правильно и по закону. Женщина утверждает, что они на одну из квартир брали кредит, выплачивали его совместно, и она имеет полное право на эту недвижимость. Равно как и на половину от стоимости дома.

”Что же касается уголовного дела, то следователь небезосновательно посчитала его больным на голову человеком, который выдумал все это нападение”, — утверждает она.

Светлана пообещала прислать доказывающие ее слова документы, однако вместо этого журналисту позвонил мужчина, который угрожающим тоном стал разбираться: ”Че это вы тут задумали писать? Че, тем других нету?” После беседы он тоже пообещал, что пришлет в редакцию документы, которые доказывают, что ничего не было, что все это выдумки, и они тут не при делах, и что его жена имеет право на эту недвижимость. Однако и в этот раз ничего не пришло.

Тем не менее, в базе решений суда можно найти это дело. Оказывается, после ухода от Андрея Светлана подала в суд на судебного исполнителя, который занимался продажей дома, с требованием выплатить ей почти 60 000 евро.

Как говорится в иске, дом продали за 120 000 евро, и половина принадлежит ей, Светлане. А кредит банку пусть платит бывший из своей половины. И судебный исполнитель должен ей также заплатить пени с почти 60 000 евро. Однако суд не встал на ее сторону и решил, что все правильно. Нужно сначала вычесть из суммы продажи кредит банку и плату судебного исполнителя, и уж тогда делить оставшееся пополам.
Все издержки суд возложил также на Светлану.

Почему закрыли дело?

В решении прокуратуры о закрытии уголовного дела говорится, что в ситуации, когда показания сторон противоречат друг другу и нет никакой возможности выяснить истину, все сомнения нужно толковать в пользу подозреваемого.

Прокурор Пыхьяской окружной прокуратуры Наталия Душкина на вопрос, как же тогда можно установить истину в ситуации, когда слово против слова, отвечает: ”В рамках уголовного дела собирают в качестве доказательств различные улики — например, показания сторон и свидетелей, записи видеокамер, зафиксированные в больнице физические повреждения и многое другое. Их оценивают в совокупности, и для предъявления обвинения подозрение в преступлении должно подтвердиться”.

В данном деле, добавляет она, показания пострадавшего и свидетеля были противоречащими друг другу.

”И эти противоречия на основании собранных в рамках данного дела доказательств было невозможно устранить, — подчеркивает она. — Не было найдено других свидетельств или других доказательств, которые бы подтверждали, что в отношении пострадавшего было совершено намеренное преступление, то есть физическое насилие. В больнице у пострадавшего не было зафиксировано таких повреждений, которые могли бы возникнуть вследствие удара”.

Она подчеркивает: Госсуд сказал, что если возникают обоснованные сомнения, которые не удается устранить при помощи других доказательств, то все эти сомнения трактуются в пользу подозреваемого.
”Так как показания сторон противоречили друг другу, и в ходе следствия не было возможности собрать дополнительные доказательства, полиция по разрешению прокуратуры закрыла уголовное дело, никому не предъявив обвинения”, — подытоживает она.