Глава Языкового департамента: с Wolt и Bolt просто беда! В русских школах идет воспроизводство незнания эстонского

На улицах столицы работают множество курьеров, которые не знают эстонского языка. Руководитель Языкового департамента Ильмар Томуск в интервью Delfi говорит, что в рамках нынешнего законодательства у его ведомства связаны руки. Речь в беседе зашла и о других злободневных вопросах.

До последнего времени Языковой департамент делал предписания, касающиеся знания государственного языка, в основном русскоязычным жителям, но в последние годы возникла совершенно новая ситуация, когда у нас есть Wolt и Bolt, в которых ни руководители, ни доставщики не говорят ни по-русски, ни по-эстонски. Вы делаете им предписания?

Делаем конечно, но проблема в правовом регулировании. По закону работодатель должен гарантировать владение работником эстонским языком на требуемом уровне. Однако сегодня трудно определить, кто является работодателем.

Во-первых, появилось много арендных работников, для которых работодателем является фирма по найму персонала, которая и платит им зарплату. Это означает, что Языковому департаменту как бы некому сделать предписание. Можно сделать самому человеку, но может случиться так, что через три месяца он уже уедет, и вместо него будет работать кто-то новый.

Во-вторых, еще более запутанная ситуация с так называемыми работниками платформ. Когда мы обращаемся в фирму Bolt по поводу владения языком водителя такси с надписью Bolt , то они говорят, что предлагают только платформу, и водитель — не их работник.

Мы вышли с предложением к Министерству образования и науки уточнить требования, так как они были приняты в 2011 году, когда работников платформ еще не существовало. У потребителя есть право на информацию и обслуживание на эстонском языке, несмотря на то, что на рынке труда за последние десять лет произошли существенные изменения.

Пару лет назад много с недовольством говорилось о нарвских водителях такси, которых "притесняет" Языковой департамент. В Нарве формально два-три процента эстонцев, из которых по-эстонски говорит половина. Так должен ли водитель нарвского такси владеть эстонским или нет?

Закон гласит, что водитель должен владеть эстонским языком на уровне B-1, и в законе нет таких исключений, что в Пылва водитель должен владеть, а в Нарве или Силламяэ — нет. Тогда нужно будет сделать исключения и для Маарду, и для Ласнамяэ. Так мы дойдем до полного абсурда! Эстония — единая страна, и закон действует везде одинаково.

Кроме водителей такси уже давно обсуждается проблема с владением эстонским языком учителями и директорами школ. За последние десять лет ситуация улучшилась?

Ежегодно выполняется пару процентов предписаний Языкового департамента. Но немного дело улучшилось. Но удивительно то, что и новые учителя, которые приходят в школу, зачастую не в достаточной степени владеют эстонским. К сожалению, идет воспроизводство незнания языка, и большая часть учителей русских школ и воспитателей детских садов по-прежнему не владеют государственным языком в установленном минимуме (B-2). А ведь для того, чтобы преподавать свой предмет на эстонском языке, требуется уровень C-1, и для достижения этого уйдет еще очень много времени.

Если говорить о директорах школ, то в общеобразовательных школах владение языком значительно улучшилось, если не считать один печальный случай в Таллинне.

Политики Центристской партии и часть русскоязычных СМИ в Эстонии называют вас "инквизитором", а Языковой департамент — "языковой инквизицией". Как такое противодействие и подобные атаки влияют на деятельность департамента?

О нас в самом деле иногда говорят неприятное. Частенько наши русскоязычные политики выставляют всё так, что якобы Языковой департамент и Ильмар Томуск выдумали какие-то требования и требуют их исполнения. В действительности требования введены законом, который принят Рийгикогу. Если критиковать требования, то нужно обратиться к закону, а не к чиновникам. Абсолютно непонятен упрек в адрес чиновников в том, что они делают ту работу, за которую им платят деньги.

Мы постоянно получаем угрозы. Нас обещали отправить в ссылку на Аляску. Я получал и более серьезные угрозы, пришлось посоветоваться с компетентными органами — что с ними делать. Мне посоветовали написать заявление, если чувствую реальную опасность для жизни. На мой взгляд ее не было. Я не принимаю эти угрозы всерьез, прощаю тех, кто просто не понимает, что говорит.