Пережил сильнейший шторм и заглянул в действующий вулкан: кандидат биологических наук рассказал о своей жизни
Владимир Музыка проработал более 30 лет в институте экспериментальной клинической медицины и заодно – объехал полсвета. Молодежь Ласнамяэ пообщалась с Владимиром и расспросила его о том, как состояться в профессии и полюбить жизнь.
Где вы родились, выросли, учились?
Я родился в Петергофе, под Ленинградом еще до начала Второй мировой войны. Когда она началась, моих родителей-врачей сразу же забрали в армию и отправили в Кронштадт в госпиталь. Там я скитался по подвалам под обстрелами до 43 года, пока маме ни удалось меня вывезти в Горький к бабушке. Интересно, что возвращался я уже в 45 году именно 9 мая, как раз я был тогда в Москве на Красной площади. Нам дали комнату в большой гостинице «Москва», окна которой прямо выходили на Красную площадь. Правда, тогда я маленький был совсем – 6 лет мне было. Но не успел я пойти в первый класс, как моих родителей перевели в Свинемюнде – это военная база, Германия. Позже эта территория перешла к Польше и стала называться Свиноуйсьце. Так что я был свидетелем того, как выселяли немцев. Они могли взять с собой только два чемодана. Их сажали в автобус, отвозили к Берлину и там высаживали. Но уже в 1946 году мы переехали в Янтарное под Калининградом. Там я тоже стал свидетелем выселения немцев из Калининградской области – мой отец им тогда очень помогал. На этот раз, когда немцев выселяли и сажали на корабли, к ним относились гуманнее, лечили, используя дефицитный пенициллин. Его тогда только вводить в использование начали, и большой объем тратился на переселенцев.
И только в 1953 году родителей перевели в Таллинн. Там я пошел и окончил школу, даже аттестат зрелости у меня сохранился.
Потом я несколько лет работал на заводе – сначала фрезеровщиком, потом перешел в эстонское радио на должность радиотехника, так как я неплохо разбирался в этом – раньше даже сам небольшие радиоприемники собирал. Тогда радиостанция в Копли находилась. По ночам нужно было включать глушилку – военные требовали.
Планировал сначала поступать в МФТИ, но там такие требования были высокие, что я на тот момент не справился. Проходной бал был – только все экзамены на отлично. А я решил задачу по математике более длинным путем и получил четыре.На обратном пути я заехал в Тарту, сдал экзамены и поступил в Тарту, но в этот раз по просьбе родителей – на лечебный факультет.
Учился до 1964 года, занимался очень много биохимией, по два раза в год ездил на студенческие биохимические конференции в Минск и Ригу. По окончании меня сразу распределили в Институт экспериментальной клинической медицины, в Таллинн.
Ординатуру и часть аспирантуры я провел в Москве, работал там в Институте медицинской и биологической химии. Кандидатскую по медицине защитил в 1968г. Защита, что примечательно, проходила в Ауле тартуского университета, было много народа. Докторскую, но уже по биологии, защитил значительно позже.
Расскажите о своем профессиональном пути. В каких уголках нашей планеты довелось побывать из-за работы?
Я работал в институте экспериментальной клинической медицины с 1964. Аспирантуру закончил в 1973 году и стал работать уже научным сотрудником института. Работал до 2005 года, когда ушел на пенсию, потому что институт переименовали, изменили тематику – теперь институт занимался гигиеной и санитарией- и мне было уже неинтересно работать. Это было уже не научное, а профилактическое направление исследований. Так что я вовремя ушел – мне было тогда как раз 70 лет. Тем более, у меня заканчивались все гранты, работы по которым мы проводили с институтами Англии, Дании, Голландии и Германии – такая интернациональная тематика была у наших грантов. Ими я занимался с 1994 года по 2005 год.
До этого я занимался различными тематиками, был командирован несколько раз на научные экспедиции, проходящие по Тихому океану начиная с Камчатки и заканчивая Новой Зеландией, исследовали Камчатку, Курильские и Полинезийские острова.
В Австралию только вот мы не заходили – для нас это было неинтересно, нас интересовала вулканическая деятельность и морские обитатели, которые живут в этих районах. Еще у меня была интересная командировка на торговом корабле – целый год я плавал как судовой врач, а заодно и проводил научные исследования о влиянии резких смен климата – от холодного до тропического. Плавали, в основном, по Атлантическому океану вдоль берегов Африки. Тогда интересное время было – все развитые страны уходили из Африки, заканчивалось время колоний. Было интересно наблюдать, как, например, в порту Касабланки сидели уже арабы за абсолютно пустыми столами, очень важные и некомпетентные и говорить с ними было сложно. Они все-таки были не профессионалы.
Особенно интересно было в Экваториальной Африке. Мы могли прийти в их столицу, находящуюся на острове Фернандо По, которая называлась Санта-Изабель. А когда мы выходили, то столица уже просто называлась Малабо. Красивые названия сменялись обычными, которые назначались местными вождями племен. Например, в экваториальной Африке племя спустилось с горы Фернандо По в город, захватило власть, было даже опасно передвигаться по городу, потому что если ехал кортеж этого нового лидера, то, если где-то были распахнуты окна или двигались люди – стреляли без предупреждения.
Вы побывали в разных частях света, многое повидали. Вспоминается какой-то один день, связанный с вашей профессиональной деятельностью?
Если говорить о штормах, то был только один большой шторм. Произошло это севернее Канарских островов. Настолько огромные волны были, что они вставали перед носом корабля и были в два-три раза выше него. Нам пришлось тогда пойти не на север, а в открытый океан, лишь бы только против волны. Если бы мы пошли даже под углом к этим волнам, мы бы не добрались никуда, сразу бы перевернулись. И так шли целые сутки, и только потом шторм начал стихать, и мы повернули на свой путь. Так что очень опасная ситуация была.
Помню еще Рабаул. Там есть действующий вулкан, и спустя месяц примерно после того, как мы оттуда уехали, извержение полностью снесло этот Рабаул до основания. Мы там какое-то время стояли, потому что меня интересовало влияние гидротерм на сообщество всевозможных моллюсков, живущих на дне. Однажды я собирал их и чувствую, что вода становится все теплее и теплее. Выплыл на поверхность и смотрю, что рядом скат горы уходит прямо в разрушенный кратер вулкана. Ну, я думаю, переплыву этот безжизненный участок, дальше идет обычный берег и, вероятно обычный подводный мир для того, чтобы собирать моллюсков. Плыву, а вода все горячее и горячее, и я решил плыть обратно. Думаю, если бы я продолжил плыть дальше, я бы умер. Когда я плыл обратно, я чувствовал, что вот-вот потеряю сознание. Но потом вода стала холоднее – градусов 30. После этого долго приходил в себя, еще немного, и я бы сварился там. Возможно, тогда мне помогло то, что у меня был первый разряд по плаванью.
По сравнению с обычным среднестатистическим человеком вы увидели целый мир. А сможете назвать место, которое вас впечатлило больше всего?
Меня больше всего впечатлило явление, которое мне посчастливилось увидеть в Охотском море – зеленый луч. Он возникает очень редко, на закате в очень ясную погоду. В момент, когда солнце уже почти скрылось, можно увидеть этот зеленый луч. Вода преломляет лучи солнца, садящегося за горизонт солнца и. получается завораживающая картина. Правда длится это только миг. И, конечно, меня впечатлила на одном из Курильских островов бухта Кратерная – затопленный кратер вулкана, где мы проводили комплексные научные работы с учёными Москвы и Владивостока. Тогда академик Заварзин в беседе высказал мысль: Земля не принадлежит людям, подлинные её хозяева – микросущества, которые возникли и поселились на ней задолго до человека. Вот теперь они показывают, кто в доме хозяин. Видел я и китов, и дельфинов очень много раз, особенно когда пересекали в Индонезии море Сулавеси. Там был абсолютный штиль, море было похоже на зеркало. И вот тогда появлялись дельфины и летающие рыбы.
А самое страшное, что я видел – это небольшой остров Вайт, который находится южнее Новой Зеландии. Это – действующий вулкан, но одна часть у него разрушена, поэтому можно было на шлюпке подплыть, выйти и посмотреть в кратер. Даже войти в него. Он постоянно дымится, под ногами почти до колен какой-то туман стоит. Как-то я шел в этом тумане и чувствую, что подо мной что-то прогибается, я конечно, тут же повернул назад и предупредил всех. Только тогда гид сказал быть осторожнее, потому что там была пленка из серы, которая была довольно тонкой, можно провалиться прямо в кипящую лаву. За пол года до нашего посещения какая-то артель добывала серу. Случился газовый выброс – все мгновенно погибли.
Что бы вы посоветовали молодым людям, чтобы найти дело своей жизни, как нашли его вы?
Широта знаний должна быть. Бывает, человек увлекается только гуманитарными науками, считает, что цель и смысл его развития в литературе, искусстве, и что знать математику, физику и ли философию не нужно – это большое заблуждение. Все пригодится обязательно! Также это касается тех, кто хочет заниматься только математикой и физикой. Все равно, мир настолько широк и интересен, что нужно обязательно знать о нем как можно больше, как можно больше объять – возможности же есть сейчас. Самое интересное – на стыке различных интересов! И тогда вы сможете действительно правильно выбрать то направление, что вас интересует. Это будет взгляд не из какого-то узенького мирка, а что-то гораздо большее. Посмотрите, может быть, вас заинтересует какое-то новое сочетание старых вещей. Это же и есть интерес к жизни. Для чего тогда жить? Чтобы было интересно все время!
А сейчас очень много тех, которые ничего не хотят и не умеют делать. Мне их жаль. Даже простая смена мест, путешествия – это не то. Ну посмотрели вы, что жуют в Буркина-Фасо или в Бразилии, ну и что это дает? Да, это красиво, интересно познакомиться с какими-то необычными вещами, но это – отдых. Отдых от основных интересов. Так что широта взглядов должна быть обязательно. Тогда будет интересно жить.
Разговор состоялся в рамках проекта ”Stories of hard workers through the eyes of youth”, организованного НКО Ласнаидея, молодежным центром Ласнамяэ совместно с Британским советом.
