Михаил Кылварт требует от правительства четкого плана и до сих пор не смотрел "Довод" — интервью RusDelfi

Журналист RusDelfi Виталий Бесчастный встретился с мэром Таллинна Михаилом Кылвартом, чтобы подвести итоги коронавирусного 2020 года.

Это был год запретов. Вам часто в детстве что-либо запрещали?

Меня запретами не воспитывали. Но уж точно не было вседозволенности. Я точно понимал рамки. Родители умели объяснять, что и почему запрещено, какие последствия могут быть. Наверное, этот баланс — между запретами и объяснениями, был соблюден.

Однажды вы сказали, что видите усталость людей от запретов и ситуации с коронавирусом. Как вы это поняли?

Люди после первой волны не успели вздохнуть. Хотелось общения, мероприятий, поездок, и уже тогда это вызывало опасения. Было понятно, что вторая волна может прийти, и к этому тяжело будет подготовиться. Вроде бы, мы уже пережили это, но люди были не готовы второй раз остановить свою жизнь.

В августе люди все равно много путешествовали, хоть ситуация и ухудшалась.При этом все возможные разговоры об ограничениях сразу отвергались. В начале осени было много странных заявлений от ученых, например, что коронавирус не распространяется в школах. Теперь кстати, те же самые ученые говорят об опасности в школах. Еще были слышны заявления, что с вирусом невозможно бороться ограничениями. Европейские лидеры говорили о том, надо научиться жить в новой реальности — вместе с короновирусом, то есть не допускать полной остановки жизни. Но эта новая реальность и должна была предполагать новые правила сосуществования и профилактику.

Таллинн начал говорить о необходимости и вводить профилактические меры уже с конца августа, не дожидаясь прихода второй волны коронавируса. Мы не ставили перед собой задачу все закрыть, наоборот — в наших планах было сделать всё, чтобы не нужно было все закрывать. То есть защищать друг друга, не дожидаясь прихода эпидемии. В сентябре этого никто не понимал.

Люди вокруг влияют на нас, наше мнение, образ жизни. Понятно, что вы не можете поговорить со всеми жителями Таллинна. Но как мэр Таллинна принимает различные решения? Кто на вас влияет?

Конечно, я советуюсь со специалистами, коллегами, но иногда приходится принимать решения, которые никто не поддерживает, в том числе, люди из твоего окружения. Если исходя из своего опыта, анализа, интуиции ты понимаешь, как надо поступить — то следует действовать именно так. Конец августа — сентябрь — это тот случай, когда нас никто не поддерживал. Даже в городской системе было много недопонимания.

В какой-то момент эпидемические показатели стали расти, мы дошли до 70 зараженных в день, но все равно в обществе было по-прежнему отрицание проблемы.

Казалось, что ситуация будет улучшаться. Конечно, людям тяжело возвращаться к ограничениям. Но мы видим, что по всей Европе, к сожалению, не получилось удержать ситуацию. Это получилось сделать в странах, где другая ментальность, где люди готовы к жесткой самодисциплине. Например, в Китае и Сингапуре. Жесткие ограничения на короткий период времени — и полный выход из ситуации. И сейчас даже при нулевой статистике люди там носят маски.

Сейчас вы довольны действиями эстонского правительства? С 28 декабря закрыли рестораны, залы, СПА. Вы часто об этом просили в начале декабря.

Это не было желанием ввести поскорее ограничения и все позакрывать. Я еще с лета обращался к правительству с просьбой расписать план действий. Когда мы видим, что ситуация ухудшается, то первый поток решений — это предпринять конкретные действия в определенных сферах. Если ситуация не улучшилась, то мы знаем, что наш следующий ход такой. И так далее, вплоть до локдауна. После локдауна то же самое: сначала открываются определенные учреждения, вводятся послабления там-то и там-то.

Мы об этом постоянно просили. Важно, чтобы учреждениям и людям было понятно, что будет происходить и к чему необходимо быть готовым.

Если в целом, как вы оцениваете работу правительства с коронакризисом. Может, не как мэр, а как простой человек.

Я вижу проблему в нечетких сигналах. Правительство выбрало определенный подход: не планировать наперед, а реагировать на ситуацию. Это не значит, что мое видение правильное, но я вижу принципиально другой подход.

Более жесткий?

Нет, дело не в жестком или мягком подходе. Но все время надеяться, что ситуация улучшится и реагировать ситуативно — мне кажется неправильным. Да, сложно привязывать действия к статистике, но к определенным этапам — вполне возможно.

Мы в Таллинне начали заниматься планированием еще в июле, потому что необходимо четкое понимание последовательности действий.

Вы не пожалели, что не пошли в правительство в 2019 году?

Хочется верить, что от меня есть польза в Таллинне.

У правительства ведь намного больше полномочий, чем у Таллинна. Вы об этом постоянно заявляете.

У правительства есть такая особенность — будучи одним из министров, ты отвечаешь только за одну сферу. Да, у тебя есть голос в правительстве, но он один из многих.

Далее — в правительстве три партии. Как в политике часто бывает, нужно искать компромиссные решения. Это неотъемлемая часть демократии. А компромиссные решения зачастую далеки от тех, которые тебя удовлетворяют. Чаще бывает, что такие решения не удовлетворяют вообще никого.

Вы долгое время тренировали, преподавали в университетах, то есть разбираетесь в психологии человека. Как вам кажется, почему в Эстонии так много отрицателей существования коронавируса?

На первом этапе всем было непонятно и страшно — людям было проще объяснить, почему нужны ограничения. Сейчас этот процесс сложнее.

Во-первых, для человека свойственно отрицать проблему, если он не может ее решить. Если не видно решения — возникает отрицание.

Во-вторых, если человек решил, что для него это не проблема — я молодой, здоровый, недельку поболею и все будет хорошо…

У меня друзья именно так и переболели.

Да. Люди задаются страшным вопросом: ”Почему я должен думать о том, что какие-то 70-летние старики умирают. Им и так уже пора”. И это уже показатель уровня гуманности… цивилизованности общества.

Разумеется, причины отрицания разные. Надо понимать, что для многих коронакризис стал причиной существенного спада уровня жизни — люди теряют работу, а значит средства к существованию. И это уже посерьезнее, чем невозможность полететь на курорт или сходить в СПА.

Понятно, что никто не хочет ограничений. В том числе и правительство, так как это предполагает непопулярные решения. Но есть опыт других стран, когда отказ от решительных действий приводил к тому, что медицинская система не справлялась, экономические показатели падали, люди умирали… Последняя страна, которая пыталась проповедовать подход без ограничений — Швеция. И всем известно, как это закончилось. Они давно отказались от этого.

Министр финансов Мартин Хельме считает, что коронавирус — биологическое оружие Китая.

Мысль не новая — Дональд Трамп произносил примерно похожее. Сомневаюсь, что у них есть веские доказательства. Можно выходить в инфополе с ”интересными” концепциями — это привлекает внимание, но лучше от этого не становится. Проблемы-то все равно решать надо.

Вы часто созваниваетесь с доктором Аркадием Поповым?

Регулярно.

Я слышал, что он один из главных ваших советчиков по теме коронавируса.

Мы стали с ним общаться в период первой волны. Мне импонировали две вещи: конкретные ответы, а также желание участвовать в решении проблем, открытость к общению и помощи. Есть вопросы — получаешь четкие ответы, а не размышление на тему.

Просто иногда кажется, что у правительства есть научный совет, а у вас совсем другой. Другие люди советуют что-то.

Не хочу противопоставлять свое мнение кому бы то ни было. Но все наши прогнозы по коронавирусу до сих пор оказывались правильными.

Может вам нужно попасть в научный совет?

Нет.

Это не бахвальство, я произношу это с сожалением. Ситуация сложная, но есть вещи системного порядка, которые просчитываются без научных знаний в соответствующей сфере. Конечно, нам было бы легче, если бы нам (городской системе — RusDelfi) кто-то помогал и подсказывал. Но где бы действительно Таллинн должен был бы присутствовать — в кризисном комитете при правительстве.

Конечно, я общаюсь с министрами из Центристской партии. Это не так, что между нами (Таллинном и правительством — RusDelfi) нет прямого контакта.

А с другими министрами — из других партий?

Прямых контактов нет. Да они и меняются часто (смеется). Проблем с общением с центристскими министрами нет — я могу позвонить, и мы спорим напрямую, без посредников. Как недавно спорили насчет вопроса школ.

Если немного отойти от темы коронавируса, то важное событие для города в 2020 году — выход фильма ”Довод” Кристофера Нолана. Вы смотрели?

Стыдно признаться, так и не посмотрел.

А я как раз хотел спросить, довольны ли вы рекламой города…

Посмотрел трейлер (смеется). Послушал комментарии людей, почитал рецензии. Все пишут, что Таллинна было много, и это хорошо.

Если говорить простым языком, то с ”Доводом” — нормально же получилось! Проект состоялся, они учли наши интересы, мы — их. Мы дали им возможность все сделать на максимально комфортных условиях для жителей города.

Еще одна популярная тема этого года — бум популярности велодвижения. В инстаграме даже есть аккаунт (Mitte_tallinn), где постоянно критикуют организацию городской среды.

Да, я видел этот аккаунт. Все-таки, это только один угол зрения. Они считают, что городское пространство должно преобразиться таким образом, чтобы приоритет был отдан пешеходам и велосипедистам. Это отлично, но никто не хочет думать о том, что делать с машинами и общественным транспортом.

Был же проект Главной улицы. Потом посчитали и выяснилось, что если строить по эскизу архитекторов — город бы встал. Причем в пробках стоял бы общественный транспорт. К сожалению, это присутствует в логике активистов — любой ценой сделать так, чтобы велосипедисты могли бы свободно ездить за счет урезания полос для автомобилей. Давайте подумаем о следующих факторах: в среднем каждый год количество машин увеличивается на 5%, при этом 30% машин в Таллинне — приезжают из других самоуправлений. Если бы у нас не было соседских машин, то вообще не было бы проблем. Не стоит забывать, Таллинн — это транзитный город. Сюда приезжают на работу, по делам, за покупками.

Согласен, что комфортное передвижение пешеходов и велосипедистов должно стать нашим приоритетом. Городу еще предстоит строиться и меняться. Но это процесс, все происходит постепенно. Плюс у людей еще должно появится понимание, что нужно пересаживаться с машин на общественный транспорт или велосипеды.

Есть все предпосылки, что 2021 год будет очень интересным для журналистов и сложным для политиков. Выборы президента, муниципальные выборы, как государство будет восстанавливать экономику, что будет с коронавирусом и вакцинацией. С каким настроением вы будете встречать 2021 год?

Параллельно со всей деятельностью, связанной с коронавирусом, мы занимались планированием. Поэтому достаточно оптимистично смотрим в следующий год. Уверен, что не будем сидеть сложа руки и думать о том, а что же теперь делать. Есть четкое видение. Например, архитектурный проект Городской больницы. Петербургское шоссе. Если не будет оспариваний конкурса госпоставки и позволит погода, то сможем начать работы по ремонту Петербургского шоссе уже в конце 2021 года. Также крупнейший парк Тондираба, который точно будет построен в будущем году. Мы не отказались и от проекта Горхолла.

В то же время, у нас получилось увеличить социальные расходы на 9%. Это и городская пенсия, льготы для детских садов, вызов врача на дом для детей. Мы подготовились к следующему году.

Как будете праздновать Новый год?

Традиционно всегда встречал Новый год с семьей. За всю студенческую молодость только один раз не отпраздновал дома. Пару недель назад позвонили старые друзья. Говорят: ”Мы столько лет не отмечали Новый год вместе. Давай на этот раз сделаем это у тебя дома?” Самый ”правильный год”, чтобы это сделать (смеется). Надо признаться, люблю гостей, но не в этом году. Пришлось отказать.