Жертва насилия: у потерпевшей есть обязанности, у преступника — права

Осужденный в суде преступник под электронным наблюдением жалуется в интервью, что ему нельзя мусор выносить, и при этом отправляется на рождественскую ярмарку или едет на автобусе в Тарту. В город, где учится жертва, на которую распространяется запретительное распоряжение, пишет "Эстонский экспресс".

Речь о Даниэле Сеппе, который 19 августа прошлого года был осужден за постоянное и жестокое физическое и психическое насилие в отношении его сожительницы Лауры-Кристине Арба. Даниэль Сепп избивал и душил Лауру руками и подушкой, применял к ней пытку водой, аналогичную ЦРУ, но запрещенную за жестокость метода. Когда суд вынес решение по 26 эпизодам насилия, на самом деле их было уже почти сто. За девять месяцев Даниель Сепп совершил около ста актов физического насилия против Лауры-Кристине Арба. Это усугублялось почти ежедневным психическим насилием.

Хотя приговор был вынесен — Сеппа приговорили к реальному тюремному сроку, а также к испытательному сроку на оставшуюся часть срока наказания, а также к трехлетнему запрету на приближение и к 12 месяцам электронного надзора, т. е. к ношению браслета на ноге, — Лаура не чувствует себя в безопасности. То есть передвигается Сепп довольно свободно, и о его действиях Лаура узнает от своих друзей, а не от офицера службы пробации.

В сентябре прошлого года, в первую ночь после освобождения из тюрьмы, Даниэль Сепп отправился в бар, а его подруга разместила фото с ним в Инстаграме. Браслет на ноге Сеппа защелкнулся только на следующий день. В декабре Сепп отправился на рождественскую ярмарку и разместил фото об этом в социальных сетях. Лаура позвонила сотруднику службы пробации и спросила, что осужденный преступник, который большую часть времени должен сидеть дома, делал в одном из самых посещаемых в Рождество мест, где в то же время могла быть и сама Лаура: ”На это мне ответили, что все законно, у него был ”рабочий выход” и что мне не стоит беспокоиться, потому что ему запрещено приближаться ко мне. А если бы я оказалась там в то же время, Даниэлю пришлось бы уйти. Скажу честно, если бы я увидела свего мучителя в Рождество на праздничной ярмарке, одно это стало бы сильным потрясением несмотря на запрет приближаться”, — говорит Лаура.

В феврале этого года Даниэль Сепп отправился в Тарту. Лаура узнала об этом от друга, который видел Сеппа на автовокзале в Таллинне. На самом деле, сотрудник службы пробации должен был сообщить об этом Лауре, что было обещано Лауре ранее в устной форме. Получив информацию от друга, Лаура немедленно позвонила чиновнику, и только после прямого вопроса тот нехотя признал: да, Даниэль Сепп едет в Тарту. Город, где Лаура училась и планировала тем вечером пойти на концерт.

Родители Даниэля Сеппа и Лауры живут в Таллинне на одной улице. Кроме тартуского адреса, Лаура в качестве одного из мест жительства также зарегистрировала адрес дома своих родителей, который был добавлен к судебному запрету в решении суда. До этой улицы можно добраться двумя разными дорогами. По какой-то причине Даниэль Сепп использует дорогу, которая проходит через дом родителей Лауры. При этом он нарушает судебный запрет, и Лаура изо всех сил старается донести это до сотрудника службы пробации.

Eesti Päevaleht задал Министерству юстиции конкретные вопросы о том, как жертва может чувствовать себя в безопасности, когда человек с ножным браслетом передвигается по стране относительно свободно. Мы также спросили, почему для собственной безопасности жертва должна действовать как детектив и сама сообщать о передвижениях обвиняемого. Конкретности в ответах нет: ”Конечно, мы понимаем, как чувствует себя жертва в такой ситуации. Если мы увидим малейшую угрозу для нее, то будем действовать соответствующим образом. Однако со своей стороны мы не можем здесь раскрывать личные данные ”, — утверждает Теэле Сихтмяэ, советник по связям с общественностью министерства юстиции. Она указывает, что суд не приговаривает к испытательным срокам тех, кому намерен вообще запретить перемещение по стране, такие осужденные остаются в тюрьме. Таким образом, электронное наблюдение предназначено не для того, чтобы удерживать человека на одном месте.

На уточняющий вопрос о том, что значит ”действовать соответствующим образом”, когда усматривается угроза для пострадавшего, мы получаем ответ: ”Если нужно обеспечить безопасность жертвы, мы при необходимости можем изменить обязанности подопечного службы пробации, докладываем о нем суду или привлекаем полицию”.

Замкнутый круг

Так что это замкнутый круг, где жертва по-прежнему чувствует угрозу, но власти этого не видят. ”Возможно он (Даниэль Сепп — К. А.) сейчас сдерживается, но если у него расстройство личности, полное отсутствие эмпатии, он не сможет сдерживаться вечно. Никакой браслет или судебный запрет не навсегда. Единственное, что я могу сделать, это рассказать об этом публично. И если со мной что-то случится, легко сложить 1 + 1, куда смотреть в первую очередь ”, — говорит Лаура.

Несколько дней назад Даниель Сепп написал в Ask FM: ”Я не был помещен под домашний арест. Мне предписано дополнительное контрольное обязательство, отслеживание передвижений. Это не значит сидеть дома, хотя и попытка сделать это. В Эстонии нет домашнего ареста как вида наказания. Все мои передвижения абсолютно законны, я не совершил никакого нарушения условий контроля и на 100 % образцово отбывал наказание. Поэтому Министерство юстиции может счесть обоснованным, например, мое досрочное освобождение от этого обязательства, рассмотрев его целесообразность с разрешения суда. Все возможно.”

В качестве замечания следует сказать, что в интервью, данном прессе осенью, можно увидеть и услышать, как Сепп попросил журналиста принести книгу из почтового автомата, потому что он не может перемещаться из-за браслета на ноге. По сути, он был в своей квартире как в тюрьме.

Государственный прокурор Карин Тальвисте ссылается на Уголовный кодекс, согласно которому суд имеет право продлить или сократить срок электронного наблюдения. С запросом может обратиться в суд сотрудник службы пробации: ”При этом сотрудник службы пробации также составляет расписание электронного наблюдения — электронное наблюдение все же означает ограничение свободы передвижения, и подопечный должен находиться дома, когда он не на работе, не в школе или другом запланированном месте”.

”По сути, это означает, что лицо, находящееся под электронным наблюдением, должно согласовывать свои действия с сотрудником службы пробации, который затем оценивает ситуацию и дает разрешение на обоснованные действия”, — подчеркивает Талвисте.

От ультраромантки до фильма ужасов

Лаура из очень здоровой и безопасной семьи, она встретила Даниэля Сеппа в марте 2018 года. Лауре было 19 лет, а Сеппу — 24 года. Первое впечатление было великолепным. Сепп — очень харизматичный, приятный, обаятельный, успешный мужчина. Почти слишком хорош, чтобы быть реальным.

Начало было чрезвычайно романтичным, как в кино. Даниэль Сепп очень много рассказывал своим друзьям о Лауре. Ничто не предвещало, что в какой-то момент у горла Лауры окажется нож, что ее станут душить, пока не задохнется, или — более легкая версия — ее волосы будут выдирать из головы пучками.

Молодые люди стали жить вместе. Точнее, Сепп переехал в Тарту, где учится Лаура: ”Вскоре я уже больше не слышала, какая я красивая, умная или молодец. Скорее, что я плохая женщина и ничего не умею делать. Он начал критиковать все мои качества, которыми до этого восхищался”.

Насилие подкралось так незаметно, что Лаура этого даже не поняла. Физическому воздействию предшествовали месяцы эмоционального террора, который постепенно разрушал самооценку жертвы. Мелкие замечания, которые посторонним кажутся пустяками, систематически, капля за каплей, словно пробивают отверстие в камне: ”Я думала, что замечю признаки насильственных отношений, но я ошибалась”.

Впервые Сепп физически напал на Лауру в конце лета 2018 года. В приступе гнева он толкнул Лауру к стене, схватил руками за горло и сунул ей в рот рукав свитера, чтобы Лаура не могла закричать. Нападения быстро участились, за первым последовали второе, третье, десятое, пятнадцатое и девяностое. Арсенал Даниэля Сеппа включал как психологическое, так и физическое насилие. Среди прочего, Сепп применял к Лоре waterboarding, очень жестокий метод пытки. А именно, 11 ноября 2018 года Сепп толкнул Лору, придушил и избил ее. Затем притащил за волосы в ванную, толкнул ее, закрыл лицо полотенцем и начал лить на него воду.

Удушение руками или подушкой — в том числе подушкой, обернутой в пленку — было почти обычным явлением. Руки и ноги Лауры нередко дергались из-за недостатка кислорода. Или Лаура почти теряла сознание от боли и нехватки кислорода.

”Я чувствую себя так глупо. Глупо, что я не ушла раньше. Глупо, что не ухожу сейчас. Глупо, что я так сильно его люблю. Никогда не думала, что мои границы так далеко.” Лаура сделала такую запись в своем дневнике 12 января 2019 года.

Избиения с заметными следами произошли поздним вечером в пятницу, 11 января. В то время Лаура работала в той же компании, что и Даниэль Сепп. В понедельник, 14 января, она не пошла на работу, потому что синяки оказались настолько явственными, что их было невозможно скрыть косметикой. Но Сепп отправился на работу и предупредил коллег, что совместная вечеринка ”вышла из-под контроля”, что Лаура упала на лестнице и получила ушибы. ”Во вторник, 15 января, я вернулась на работу. Одна женщина из руководства посмотрела на меня и сказала: а-а, красивый у тебя подбородок”, — говорит Лаура.

4 мая прошлого года Лауре исполнился 21 год. В тот день Сепп не бил ее, но размахивал кулаками и угрожал. ”Два дня спустя, придя на тренировку, я говорила с мамой по телефону. Я больше не могла ей лгать и рассказала обо всех ужасах, которые заставил меня пережить мой любовник. У меня в ушах до сих пор звучит голос матери: ”Детка, дорогая, ты хоть понимаешь, что так людей убивают?!”.

Утром 8 мая Сепп снова угрожал Лауре ножом — причиной стало заявление Лауры, что она хочет расстаться. Позже Сепп успокоился, обнял ее и пошел на работу. Тогда Лаура видела Сеппа последний раз. Родители, бабушка и дедушка Лауры приехали в Тарту, ее отец уже подал заявление в полицию и Лаура пошла давать показания. В тот же день Даниэль Сепп был арестован.

Преступник имеет право знать, где я живу, чтобы он мог держаться подальше. Я обязана сообщать, где я живу, где учусь, куда иду.

Если подопечный не на работе, не в школе или другом запланированном месте, он должен пребывать дома.