"Можно ли убивать во имя искусства?" Книга эссе Юри Аррака вышла на русском
Юри Аррак относится к числу тех художников, чье имя не нуждается в представлении и за пределами художественного сообщества. Новая книга знакомит читателя с его литературными работами.
Накануне выхода книги редактор перевода, филолог, научный сотрудник Тартуского университета Татьяна Степанищева рассказала Delfi: "Юри Аррак известен русской аудитории как художник, прежде всего — как иллюстратор, благодаря его характерному стилю. Теперь зрители могут стать и читателями, могут познакомиться с мыслями и идеями Аррака. Кажется, в словесном творчестве у него тоже есть свой резко-характерный почерк, который станет не менее узнаваемым, чем авторский стиль живописи и графики. Переводчику и редактору было нелегко передать его. Но следование за резкими изгибами авторской речи оказалось вполне интересным опытом".
Сам автор обосновывает выход этой книги следующим: "Перевод моего сборника эссе ”Чаща, поле и гора”, выпущенного издательством Ilmamaa в 2003 году и переведенный на русский язык Людмилой Симагиной, важен по нескольким причинам: проживающим в Эстонии русскоязычным жителям крайне необходимо знакомиться с эстонской историей и культурой. Это способствовало бы нашему взаимопониманию и гармоничному сосуществованию”.
В книге собраны тексты разных лет, в которых Юри Аррак размышляет об искусстве и торговле им, о свободе выбора, этике, слове и изображении. Главы книги названы интригующе. Например: "Можно ли убивать во имя искусства?", "Как я иллюстрировал детские песни", "Пан в пальто", "Поэт в бочке".
Оформитель издания — Мари Айнсо. Книгу украшают 36 иллюстраций Юри Аррака. Издание вышло при поддержке Целевого фонда Eesti Mõttelugu.
Публикуем отрывок из книги "Чаща, поле и гора":
О духе, тени и свете
Здесь, на нашей родной планете, мы по-другому чувствуем свет, не так, как если бы взирали на светящиеся точки звезд из далекого межзвездного пространства, из беспросветного мрака угольно-черного неба, удаленные от нашего любимого солнца. Мы живем так близко от своего солнца, от этой звезды, так свыклись со сменой дня и ночи, что уже не даем себе труда задуматься о свете и его производной — тени как об исключительных явлениях мирового пространства. Видимая тень возникает там, где есть близкий источник света, такой как наше солнце. Дальше, в межзвездном пространстве тень является скорее воображаемой, чем видимой, и тела отбрасывают ее сразу в нескольких направлениях, так как источников света — звезд — вокруг них много.
Разобраться в этом огромном творении божьем, в наполненном видимыми и воображаемыми тенями мировом пространстве, самостоятельно — без участия божественного провидения — почти невозможно. И так же невозможно создать художественно состоятельный его образ, опираясь лишь на фрагменты старых мифов. Лишь приняв Бога всей своей душой, мы можем по-настоящему творить, создавать произведения, гармонически отвечающие многообразию мира, и таким образом исполнить главное задание искусства — помочь человеку познать Бога. Скользя кистью по полотну, оставляя на нем цветной след, наполненный чувствами — так созидают себя художнический дух и впитавшая его энергию форма.
Если художник опирается лишь на то, что сотворено человеком, и верит только в человеческие мудрствования, он будет создавать бессмысленные декорации. Они, может быть, сами по себе и неплохи — декоративное искусство нам тоже нужно для украшения быта, но, к сожалению, истинной цели искусства они отвечать не могут, потому что в искусстве украшение — только подсобная функция.
Соучастие в творении было всегда высшей целью для того, кто тоскует по совершенству, по духовной высоте, по вечным ценностям и преемственности культур. И всегда находятся художники, которые решаются снова и снова проходить этот путь горчайших исканий и сладостных находок”.
