Было бы прекрасно, если бы этот элегантный маневр так и остался бы на уровне фантазии и разового (добровольного!) эксперимента. Но поскольку он широко маханул на жизненные просторы, под угрозой, и уже серьезной, оказалось будущее не только всей Эстонии, но прежде всего и наипервейшим этапом — жизнь нашей многотысячной русскоговорящей общины.

В классы, где претворяется в жизнь такая элегантная концепция, должен идти жесткий отбор. Работа учителя в таком классе должна быть супервиртуозной. То есть, эти классы даже теоретически не для всех, и найти таких виртуозов очень трудно. Их просто не может быть много. По определению: Паганини был, есть и останется только один. Дорогостоящий, однако же, эксперимент!

Как мы все хорошо наблюдаем, дело уже поставлено на поток. Эксперимент перешел в массовую рубку леса, и щепки летят — только успевай уворачиваться! Особую гнусность ситуации придает то, что впереди этого паровоза бегут узнаваемые лица многих русских школ. И точно так же на ура приветствуют и "lõimus" — закономерное развитие "kümblus" - для всех тех неэстонских детей, которые увильнули от сачка на начальном этапе. И, как уже показывает практика, результаты этого метода, когда всех оставшихся просто пытаются хапануть общим тралом, еще более тревожны и сомнительны.

Бесспорно, и русский, и эстонский языки весьма сложны, но сложны очень по-разному. У них настолько взаимно перпендикулярные механизмы самовыражения, что они как нарочно заслоняют друг друга, с какой бы точки зрения их не рассматривать. Если ты владеешь одним из них, то уж он-то, со своей стороны, сделает все, чтобы ты не смог разглядеть другой. Такая вот взаимная симпатия выясняется! Не симпатия, а прямо-таки слепая ревность.

То есть, существуют такие тонкие, но в то же время для практики исключительно важные, различия логических структур славянских и финно-угорских языков, которые не позволяют человеку в режиме свободного погружения оба языка усваивать полноценно. И это происходит практически всегда.

Например, глагольные пары, различающиеся только видом, русский человек реально воспринимает в родном языке как одно слово. В жизни он не ощущает этого различия. Когда для этого человека наступает необходимость переместиться в поле эстонского языка, то реальное отсутствие такого разделения, отсутствие глагольного вида усиливает для него эту неразличимость. Кажущаяся простота с учетом опыта предыдущего, родного языка, проделывает с человеком очень ловкий фокус: он становится не в состоянии усвоить определенные особенности эстонского языка. Без грамотного и очень аккуратного вмешательства извне.

И это только один из множества конкретных примеров, когда такие изящные принципиальные различия и являются главной причиной того, что отдача от всех наших топорных методов крайне мала.

Как показала лично моя педагогическая практика, если русские родители после эстонского детского сада решают отдать ребенка в русскую школу, то этот ребенок в дальнейшем может не утерять разговорных навыков эстонского языка. Тем более, что нынче школа и сама будет этому активно препятствовать. Но без дополнительной специальной работы его эстонский язык будет очень куцым и неграмотным. И никакие методы погружения или традиционное школьное обучение этот дефект не поправят.

Если же такой ребенок пойдет в эстонскую школу, то под угрозой окажутся оба языка, поскольку редко когда в семье (именно в семье и только там!) складываются обстоятельства, обеспечивающие с этим ребенком усиленную индивидуальную специальную работу. Хотя бы в одном направлении.

Поделиться
Комментарии