Драма Русского театра: последний акт
Директор театра Яанус Кукк: ХОЧУ НАЧАТЬ С ЧИСТОГО ЛИСТА
- Какие у вас претензии к худруку?
- Какие могут быть претензии? Я лично с ним не работал. У меня с ним как с человеком нет проблем. Но за последний год в театре произошли процессы, вызвавшие внутреннее напряжение. И они нынче в такой фазе, что мне как новому руководителю лучше начинать с чистого листа. Михаил Чумаченко сказал, что понимает меня, и мы договорились, что он уйдет.
- Без худрука работать трудно?
- Трудно.
- Где вы надеетесь его найти?
- В Эстонии не найти, это точно. Придется искать в России.
- У вас есть кандидатура ? (Молчание.) Ну хотя бы критерии…
- Он должен быть художественным лидером для труппы.
- Чумаченко был?
- Не сказал бы. Итак: худрук должен быть не только хорошим постановщиком, но и человеком командным. И уметь решать определенные административные вопросы. Репертуарную политику. Перспективы развития труппы. И не может быть со всеми на дружеской ноге. Необходимо держать дистанцию.
- Как долго театр будет работать без худрука? И кто его заменит?
- Мы должны организовать работоспособный творческий совет.
- В каком-то другом театре Эстонии такой опыт применялся?
- Ну, надо попробовать…
Член Совета целевого учреждения "Русский театр" Евгений Голиков: ВОСПРИНИМАЮ КАК ЛИЧНУЮ УТРАТУ
- Для меня остается непонятным, что творит Министерство культуры. 7 января я получаю письмо, в котором за подписью министра сказано, что повседневное руководство деятельностью театра будет по-прежнему осуществляться директором Ириной Осиновской. И в тот же день Осиновскую увольняют.
- Но уволили ее за дело?
- Да. Признаюсь, что я был за ее назначение — и грубо ошибся. Началось с того, что она, уже утвержденная в должности директора, тут же уехала отдыхать в Италию. После ее возвращения Чумаченко ушел в свой законный отпуск, а вернулся уже в другой театр. И снежный ком покатился с горы, обрастая на ходу.
Я не вижу смысла в действиях Минкульта. Председателем совета был Антс Леэметс, человек очень колючий, очень требовательный, постоянно державший в напряжении все финансовое управление театра. И вдруг его убирают и назначают Айвара Мяэ, который подчеркнуто не интересуется нашим мнением.
Мяэ с первых минут спросил нас: "Как вы считаете, уровень постановок и стиль руководства Чумаченко отвечают профессиональным критериям?" Мы ответили, что да. На следующем заседании совета Мяэ уже откровенно признался: "На меня оказывается огромное давление сверху; кем — не скажу, но дело в том, что у Чумаченко вроде бы имеются прегрешения перед Эстонской Республикой. То ли в партию какую-то вступил, то ли интервью какое-то дал. Я против него ничего не имею, нормальный человек, но так уж сложились обстоятельства…"
- И Урмас Отт в своем интервью с Чумаченко на "Радио-4" чуть ли не впрямую назвал его российским агентом. Но тут все ясно: что у умного на уме, то у Урмаса на языке.
- Меня волнует, что Русский театр сейчас остается без художественного лидера, и тем самым ему наносится тяжкий удар. Он может превратиться в прокатную площадку. Уход Чумаченко я воспринимаю как личную утрату.
Председатель Совета целевого учреждения "Русский театр" Айвар Мяэ: МИХАИЛ ЖИЛ В МИРЕ ФАНТАЗИЙ
- Поводом для назначения вас кризисным управляющим стали долги театра. Что теперь? Долги спишут?
- Долги списать нельзя. Театр должен в течение двух лет расплатиться. В 2007 году было минус 2,7 млн. крон, в 2006-м — 13,9 млн., но тут во многом причиной затянувшийся ремонт, дорого обошедшийся театру ресторан Art Imperia и т.д. К концу 2008 года мы должны войти в нуль, а к концу 2009-го уже быть в плюсе.
Сейчас мы планируем сезон 2008/09 года. Ведем переговоры с Михаилом Бычковым, Юрием Ереминым (он предложил поставить "Горе от ума"), Романом Козаком, Адольфом Шапиро.
- Но сейчас вторая половина сезона 2007/08. И репертуарный план разочаровывает.
- Вынужденно. У театра не так много денег на постановки. Но мы держим обещания, данные зрителям. Обещали "Привидения" Ибсена; Михаил Фейгин ставить их отказался, и мы нашли ему замену в лице Алексея Утеганова.
- Все-таки, по каким причинам уходит худрук?
- Михаил жил в мире фантазий. А в Эстонии нужно четкое планирование. В октябре пришлось перенести много спектаклей, а это дезорганизует работу театра. К тому же он раздал много обещаний, которые театр не мог выполнить. Да и большая часть труппы против него.
- Да?
- Я имею в виду не только актеров, но весь коллектив театра.
- Чем объясняется, что на фестиваль "Встречи в России" едет, мягко говоря, не самый лучший спектакль — "Большой человек в маленьком городе"?
- Таков заказ организаторов. Они пожелали иметь в программе спектакль по Довлатову. Вот на гастроли в Ригу мы повезем другой репертуар.
Политик и режиссер, председатель Совета целевого учреждения "Театр "Угала" Яак Аллик: КОМУ НЕ НУЖЕН СИЛЬНЫЙ РУССКИЙ ТЕАТР?
- Если смотреть на дело с метауровня, игнорируя конкретные конфликты и интриги, которые есть в любом театре, то какие у нас факты? Министр культуры, не будучи знакома с Чумаченко, не видя ни одного его спектакля, стала требовать его увольнения. Председатель совета ЦУ Леэметс отказался делать это, и вместо Леэметса был назначен Мяэ. Который сразу взял курс на увольнение Чумаченко. Тут явно имеет место политический нажим. Причиной такого нажима не может быть одна только интрига, зародившаяся в недрах театра, хотя… в дороге и веревочка пригодится, как сказано в "Ревизоре". Разговоры о том, что Чумаченко не получит продления вида на жительство, явно были инспирированы где-то наверху.
В связи с этим мне вспоминаются слова одного из наших бывших министров культуры, а ныне министра иностранных дел Урмаса Паэта, сказанные по ТВ вскоре после апрельских событий. Он сказал, что не понимает, отчего русскоязычное население Эстонии идентифицирует себя с Бронзовым солдатом, а не с Русским театром. Мудро сказано! Но, по-моему, некоторые силы испугались и такой возможности. Русский театр как место интеграции эстонской, местной русскоязычной и российской демократической интеллигенции, как театр, который говорит о злободневных вопросах жизни Эстонии, каким-то силам здесь не нужен.
Я думаю, что Чумаченко своим личностным авторитетом, своим профессиональным авторитетом, своими связями в Москве мог бы создать действительно серьезный, нужный публике, нужный интеллигенции, которая действительно хочет интегрироваться, Русский театр. И тут состыковались две силы, которые все ведут к конфликту, к противостоянию, которые не хотят считаться с русскоязычным населением. Они поняли, что Чумаченко — человек, которым нельзя манипулировать. Им нужен карманный театрик. Слабенький. И очень показательно, что годовщину апрельских событий театр отметит такими спектаклями, как "Костюмер" и "Смешные деньги", а не "Венскими каникулами". Но почему за постановку этих вещей должен платить налогоплательщик? Такие спектакли играет любая заезжая антреприза. А Русский театр нужен для того, чтобы говорить с публикой о насущных проблемах современности! "Венские каникулы", по мотивам сценария Высоцкого и Володарского, как раз тот материал, который насущно нужен нашей официальной идеологии — потому что здесь правдиво рассказывается нашей молодежи о сталинизме, о том, что означал конец Второй мировой войны для Восточной Европы и Балтии. И если мы говорим серьезно, что причина апрельских событий была в разночтении истории, в том, что русская молодежь не знает всей правды о Второй мировой войне, то пьеса, в которой словами кумира русскоязычной молодежи правдиво и жестко рассказано об этом, необходима. И неясно, отчего она сразу встретила абсолютно отрицательное отношение.
Чумаченко хотел создать такой театр, который был бы важным и в Эстонии, и за ее пределами. Серьезный театр и серьезный очаг интеграции эстонской и русской интеллигенции. И кого-то это не устроило. А борьба некоторых людей за выживание внутри театра оказалась очень кстати.
Открытое письмо главного режиссера театра "Угала" Пеэтера Таммеару (в сокращении): ИСТОРИЯ В СТИЛЕ КАФКИ
Дорогой Миша! С благодарственным письмом от Министерства культуры ты покидаешь театр, художественным руководителем которого некоторое время был. Ты пришел сюда тогда, когда была насущная необходимость в таком человеке, как ты. Ты покидаешь его, когда наше культурное общество в очередной раз упускает возможность с твоим участием утвердиться на карте высококультурных городов. Мне жаль, и мне кажется, что даже Кафка описал бы эту ситуацию лучше. Я работал с тобой в театре "Угала" над тремя спектаклями. Я поражаюсь твоей способности не гневаться, быть всегда конструктивным и подходить к театру и с точки зрения педагога. Как положено хорошему режиссеру. Ты работал в одной из мировых столиц, понимаешь театральную культуру, сферу влияния театра значительно шире, чем мы привыкли. Я не хочу вмешиваться во внутренние дела и внутренние противоречия Русского театра, но мы живем в одном и том же обществе, и режиссеры связаны единой системой кровообращения. И мне жалко — да, жалко, — что мы теряем одного из членов своего содружества.
Миша! Это не погребальная речь. Для Эстонии ты останешься. В близком будущем ты будешь ставить как в "Угала", так и в каком-либо другом театре Эстонии. Такого человека так просто за борт не выбрасывают. Твое место в зале, в первом ряду во время репетиций, с лицом, обращенным к сцене…
Мнения актеров.
Артем Гареев, член творческого совета театра:
Как у нас в театре делается? С одной стороны, говорится, что все должно быть прозрачно и все понятно. С другой — вся информация на уровне слухов. Нам даже официально не сообщили о том, что худрук уходит. И по какой причине — объяснений я не слышал. Я не хочу судить об уровне Чумаченко как режиссера, но я должен сказать, что за то время, что он руководит театром, вышло несколько очень удачных постановок.
Ходят слухи, что кто-то из молодых ребят собирается уходить. Потому что настроение упало. Мой личный вектор тоже меняется. Сейчас мы существуем без программы. Творческий процесс исчез. Мы обсуждаем не наши работы, а кто будет следующим директором и следующим художественным руководителем.
Александр Ивашкевич:
Cерьезный руководитель, во-первых, несет ответственность за то, что он делает, несет ответственность за то, что он говорит, и помнит, что он стоит во главе людей, которые должны идти за ним и меняют свою жизнь в зависимости от тех целей, к каким он ведет. Я думаю, что Михаил Чумаченко этими качествами не обладал. Я полагаю, что он худруком Русского тетра стал довольно случайно: ведь конкурса на эту должность не было.
В целом имидж Русского театра упал. Независимо от того, кто боролся за власть. Слишком много сора было вынесено из избы…
Думаю, что четверо молодых актеров (Павел Ворожцов, Наталья Попенко, Юлия Попова и Дмитрий Ломовский) покинули труппу потому, что не видели своих перспектив в этом театре. С молодыми произошло то, что уже однажды было с театром более 20 лет назад, когда им руководил Николай Шейко. Молодые артисты получили слишком "автономное", что ли, существование. Они играли много ролей, но о серьезной работе над этими ролями трудно говорить. И оттого полного слияния молодых актеров с труппой не произошло. Худрук не дал им возможности притереться, он слишком много занимался собой. И слишком много обещал. Молодым и старым.
Понимаю, у руководителя театра очень много соблазнов. Но надо уметь отказываться. Находить в себе силы принять решение. И выполнять свои обещания.
Да, конечно, сейчас у театра много сложностей. Завтрашний день неясен. Но есть сдвиги к лучшему. Айвара Мяэ многие не принимают, но видно, насколько благодаря ему четче стали работать цеха.
Юлия Яблонская:
Труппы больше нет. Есть актеры, нет коллектива. Труп труппы. Все попрятались по своим углам. Боятся иметь свое мнение. Кто-то собирается уходить, но это пока так… Сотрясение воздуха. Да и нужны ли они в Москве или в Питере?
Как труппа относится к уходу худрука? Нас не спрашивали. Спрашивали двух-трех человек. Но большинство все-таки понимает, что Чумаченко — гарантия стабильности художественного уровня. Я бы с удовольствием работала с ним. Ошибок он, конечно, наделал. Но по своей мягкости. Выгнал бы сразу двух-трех, театр бы работал сейчас нормально. Мне кажется, что сейчас никто не думает о судьбе театра. Ну да, нам выдали рождественские премии, большие, таких мы еще не получали, нам повысили зарплату. Но за счет чего? Театр в долгах. Спектаклей стало меньше, в основном, малонаселенные. Билеты продают до мая по дешёвке. Откуда потом взять деньги?
Министр культуры Лайне Янес: У МЕНЯ НЕТ ЛИЧНОГО МНЕНИЯ
Мы принимаем к сведению уход Михаила Чумаченко, так как Русский театр — самостоятельное целевое учреждение и все решения там принимаются на уровне совета и дирекции. У меня нет на этот счет личного мнения. От министерства мы написали благодарственное письмо, в котором сказано, что работая здесь, Чумаченко передал свое интеллектуальное умение и труппе, и публике, и надеюсь, что труппа кое-чему от него научилась. Это дело самого коллектива театра, и на уровне министерства такие вопросы не решаются.
- Но если спектакли хорошие и заслужили благодарственное письмо, зачем увольнять человека?
- Насколько я поняла из информации директора Яануса Кукка и председателя совета Айвара Мяэ, конфликт был внутри театра. Между предыдущим директором и худруком. Это подняло напряжение в коллективе, и невозможно стало творчески работать.
- Но прежнего директора нет, может, его увольнением и стоило ограничиться?
- Это вопрос не ко мне, а к председателю совета. Я в театральном деле не профессионал. Надеюсь, что новое руководство представит кризисный план. Обстановка сейчас там не лучшая, но я надеюсь, что все нормализуется, и будет создана рабочая атмосфера, способствующая созидательному настрою труппу.
- Вы смотрели спектакли Русского театра?
- Да, в Тарту, на фестивале "Драма". В то время я работала мэром Тарту и не анализировала спектакли.
- Ситуация вышла за рамки театра. Как вы полагаете, имеет ли какое-то отношение к этому статья Каарела Таранда, призывающая закрыть Русский театр, и не сыграла ли роль публичность внутритеатрального конфликта на руку тем, кто думает, как г-н Таранд-младший?
- Я абсолютно не согласна с этой статьей. Я не знаю, зачем Таранд написал эту статью и какие мысли пришли ему в голову, когда он ее писал. То, как мы финансируем Русский театр, — решение министерства, специально направленное на его поддержку. У меня был совет директоров театров, которые спрашивали меня, почему Русскому театру выдали больше денег, чем предусматривалось раньше. Я ответила: это политическое решение, чтобы укрепить Русский театр; мы не желаем, чтобы он пропал, мы хотим, чтобы он поднялся на ноги, и чтобы были разрешены хозяйственные проблемы, о которых стало известно еще в апреле, когда Марек Демьянов подал в отставку, и мы в дополнительном бюджете выделили Русскому театру еще 2,8 млн. крон. Это и есть ответ на ваш вопрос о статье Таранда. Я узнала о ней, когда она вышла, и считаю, что в статье выражено его личное мнение. В конце концов, многие газеты и многие редакторы пишут то, что нам не нравится!
