Гипнотизеры и иллюзионисты
Очень хорошо получается переливание из пустого в порожнее у лиц, якобы радеющих за русское образование и русскую культуру в Эстонии.
Проблем тут и в самом деле — выше крыши. Причем они взаимосвязаны. Не будет образования — не будет и культуры, это ежу понятно. Какую культуру могут строить люди полуобразованные? Разве что типа "два притопа — три прихлопа"; псевдофольклорное творчество, которое, не спорю, близко и органично для русской причудской деревни примерно сто –, ну максимум, семидесятилетней давности, но современному русскоговорящему населению Эстонии чуждо. Можно, конечно, нарядить людей в косоворотки и сарафаны и сговорить их на песни-пляски, но это все этнография, экзотика для интуристов и к русской культуре имеет не большее отношение, чем ресторан "Тройка", у входа в который на Ратушной площади зябко переминаются зазывалы в декоративных псевдобоярских костюмах.
Но при отсутствии живой самовоспроизводящейся культуры и образованию придет конец. Прежде всего потому, что во всей неприглядной наготе встанет вопрос: ради чего образовываться? Чтобы читать в оригинале Александра Сергеевича Пушкина и Николая Васильевича Гоголя? Но при отсутствии воли к построению собственной культуры и при упадке образования (вы почитайте учебники русской литературы местного производства — это же стыд и позор!) мы дождемся, что для следующего поколения русскоязычных эстоноземельцев будет существовать только один Александр Сергеевич
— Ильин, и только один Николай Васильевич
— Соловей.
Н.В. Соловья я в принципе глубоко уважаю: человек ведет большое дело; в момент своего (вос-) создания Союз славянских просветительных и благотворительных обществ был нужен — хотя бы для того, чтобы люди, пребывавшие в шоке от известных перемен, почувствовали, что за ними стоит некое сообщество, не бросающее их на произвол судьбы. И вне Таллинна, особенно там, где компактно проживающие люди русской культуры составляют безусловное меньшинство, отделения Союза, бесспорно, выполняют прогрессивную роль. Но слабость его в архаичности идеалов и эстетических предпочтений. Причем — посмотрим правде в глаза! — как-то реформировать и модернизировать эту организацию невозможно. Как невозможно и найти для нее другого руководителя, который, обладая таким же чувством миссии и честностью, как Н.В. Соловей, будет выгодно отличаться от него молодостью, открытостью для новых идей и нерастраченным запасом энергии. Нет такого человека! Попытки сместить Соловья имели место, но претендент, искусный баянист и умелый мастер самопиара, никакой позитивной альтернативы предложить не смог. Более того — он казался марионеткой в чьих-то недобрых руках…
Пожилые могильщики и молодые каннибалы
Издание, прозванное в народе "Неместный богомолец", как-то опубликовало нечто невнятное по жанру и корявое по стилю изложения. Сочинение это было приурочено к выдаче годовых премий фонда Культууркапитал. Представителей русской культуры Эстонии среди них не было. Оттого ли, что не заслужили, или оттого, что их не "презентируют"? (Кстати, чудовищные неологизмы "презентируют", "кандидируют" и т.д. сами по себе являются измывательством над носителем культуры — языком. Когда их употребляют люди, для которых русский — не родной язык, или совсем уж неграмотные, это полбеды. Но их вовсю употребляют т.н. "молодые русские журналисты", питомцы Таллиннского педа, что красноречиво говорит об уровне их подготовки.) Публикация, как обычно, оказалась бессмысленным выстрелом мимо цели. Но кое-что оно прояснило.
Худрук Центра русской культуры Александр Ильин заявил следующее: "Много вы можете назвать действительно профессиональных коллективов? Таких коллективов практически нет. Есть те, которые очень близко, но их тоже немного. Но достойные кандидаты есть всегда. Вот сидит Валерий Петров, вот сидит Игорь Ермаков, они оба достойные кандидаты. Те, кто еще тянутся к профессионализму, — это трио "Романс". Но у нас нет выхода туда (куда?), потому что русской культуры в Эстонии нет. Есть культура русской диаспоры. А русская культура и культура русской диаспоры — это две разные вещи".
Г-н Ильин снова оседлал любимого конька (см. у П.Ершова: "И садится на хребет, только задом наперед"), повторяя заезженный тезис: дескать, настоящая русская культура делается только в Москве и Санкт-Петербурге, а наша участь тут загнивать. В бытность директором Русского театра он успешно подкреплял этот тезис практикой. Но вот идея холдинга (объединить Русский театр с Центром русской культуры), выдвинутая г-ном Ильиным, провалилась, он оказался отставлен от театра — и дела в театре, несмотря на форс-мажорные обстоятельства последних лет (ремонт) и отдельные репертуарные просчеты, изменились к лучшему. Г-н Ильин заставил покинуть ЦРК "Другой театр" — а "Другой театр" за спектакль "БЫ" получил в Санкт-Петербурге первую премию Международного театрального фестиваля "Открытое пространство" театров "из ничего", добыв ее в конкуренции с коллективами из России, Франции, Испании и Македонии. И это только один пример, самый свежий. Есть и культура, есть и талантливые коллективы и личности, и годичные премии Культууркапитала — еще не единственный критерий. Словом, не надо хоронить живых, не надо набиваться в могильщики только потому, что во всех других ролях ты провалился.
Это — одна форма переливания из пустого в порожнее. Честолюбие лузера, который проиграл сам и хочет превратить в братскую могилу все то поле, на котором подвизался. Есть другая форма — агрессивная. Она тоже присуща лузерам, но, как правило, молодым, заимствована у эстонских национал-радикалов образца 1992 года, которые требовали "расчистить площадку", и перенесена в сферу творчества. Эти "молодые да ранние" требуют, чтобы им предоставили режим наибольшего благоприятствования не за то, что они сделали (они пока не сделали ровно ничего), а авансом. Все, что сделано до них, они с каннибальской прямотой отрицают и хотят сожрать — надеясь в результате естественного процесса удобрить почву, на которой вырастут плоды их бессонных ночей. Предлогом для таких выступлений стал бесславный конец журнала "Радуга". Сначала ритуальную пляску на крышке гроба исполнил в Delfi Андрей Деменков, сводя гибель журнала к одной причине — его там не печатали. Затем в куда более солидном издании на эту тему высказался некий Игорь Котюх (никогда не слышал этого имени) — и полностью повторил тезисы Деменкова, а заодно исказил то, что вычитал в других местах. Если первая публикация была проникнута завистью к тем, кто получил годовые премии в 100 тысяч крон, то вторая — завистью к лауреатам литературной премии (15 тысяч крон) Светлану Семененко и Гоар Маркосян-Кяспер. Причем не обошлось без ошибки (намеренной или по неинформированности) — "Кариатиды" вышли отдельной книгой в Эстонии именно в прошлом году. О них можно иметь разное мнение (мне лично этот роман не нравится, очень претенциозный и скучный), но раз уж жюри намерено было дать премию за беллетристику, то другой кандидатуры не нашлось. Не за "Еву на шесте" же давать премию!
Молодым никто не закрывал доступ в журналы. Просто большинству из них не хватает умения. И такта. И ума. Оттого г-н Котюх и пишет с самоуверенностью, оставляющей желать лучшего применения: "Для дальнейшего развития существует два пути. Либо ветераны литпроцесса наладят взаимодействие с молодыми писателями, филологами, журналистами, менеджерами и сделают одну толковую институцию с одним журналом, фестивалем, книжной серией, семинаром. Либо новое поколение через несколько лет возьмет их в свою команду". Как говорится, нашему бы теляти да волка поймать. Ему бы, теляти, в школе поучиться. А вот со школой проблема становится все острее.
Все хорошо, прекрасная маркиза!
Нельзя сказать, чтобы реформа (точнее, срок ее проведения в жизнь) подкралась незаметно. Но (гром не грянет — мужик не перекрестится) только сейчас ее призрак встал перед русской гимназией во всем своем устрашающем облике.
Как и прежде, реформа остается в первую очередь ристалищем политических игр. Три крупнейшие партии, центристская, реформистская и народный союз, выпустили на арену троих своих представителей, дабы те на страницах печати продемонстрировали бы, что их партии не на словах, а на деле пекутся о судьбах русского образования. Скоро парламентские выборы, так что, как говорит с крестьянской основательностью основной электорат народного союза, готовь сани летом, а телегу зимой.
Многоопытный центрист Владимир Вельман избрал убаюкивающе-гипнотизирующую интонацию. Г-н Вельман прекрасно знает: чтобы тебе поверили, необходимо перво-наперво признать очевидное и слегка посыпать главу пеплом:
"Только год назад, когда к власти в Эстонии пришла нынешняя коалиция и министром образования и науки стала наша коллега по партии Майлис Репс, министерство впервые реально приступило к реальной работе в этой щепетильной области. Оказалось (впрочем, это и не было никогда секретом), что НИКАКОЙ КОНКРЕТНОЙ РАБОТЫ ЗА ВСЕ ПРОШЕДШИЕ ПОСЛЕ ПРИНЯТИЯ ЗАКОНА ГОДЫ ПРОДЕЛАНО НЕ БЫЛО.
Закон оставался голой политической страшилкой. Министерство не подготовило ни методических программ, ни педагогов, ни справочной и прочей литературы. НИЧЕГО! И потому новому министру пришлось начинать с пустого места".
Ах, как изящно и ненавязчиво г-н Вельман проводит в жизнь установку: "Если бы не Центристская партия, то и солнце бы не взошло, и земля бы замерла, вместо того, чтобы прилежно крутиться вокруг своей оси". Да, недостатки есть, но в них виновны все, кроме центристов. (Хотя Майлис Репс — не первый их министр образования. Занимал этот пост и Пеэтер Крейцберг. Правда, он, как многие другие незаурядные политики, покинул ЦП, но ведь на министерском посту он представлял волю и интересы своей партии.) Жалуется г-н Вельман и на тяжкое наследие Исамаалийта в аппарате Министерства образования. (Ну а если так, отчего г-жа Репс не произвела чистку аппарата?)
Вельман говорит абсолютно правильные вещи: "Сегодня мы говорим не о том, что в 2007 году начнется переход русской школы частично на эстонский язык обучения. Мы говорим о такой экспансии эстонского языка, при которой с водой не будет выплеснут ребенок. Мы говорим о неспешной, поэтапной адаптации русских школьников. В общих чертах это можно сформулировать так: учащийся русской школы по ее окончании должен получить полноценные знания по всем предметам. И эстонский язык должен стать составной частью этих знаний. В конце концов, это и должно стать главной заботой государства, главной доминантой интеграционной политики — сближение двух крупнейших общин через язык".
И под неторопливое журчание речи гипнотизера хочется расслабиться и получить удовольствие, но что-то, словно пружина, выпирающая из дивана, мешает. Поскольку не сказано главное: как все это будет осуществляться.
Не менее опытный Сергей Иванов, который прежде чем найти пристанище у реформистов побывал в ОНПЭ, а затем возглавлял собственную Русско-Балтийскую партию, тоже умеет виртуально решать задачу сохранения поголовья овец в условиях перманентной сытости волков. Но он то и дело бросает начатую мысль, не доведя ее до конца, — скажем, так и остается неясным, хорошо это или плохо: преподавать эстонскую литературу на эстонском языке. Я-то считаю, что хорошо. Во-первых, потому что учебники эстонской литературы на русском языке написаны так, что скорее могут оттолкнуть гимназистов, чем вызвать у них не то что любовь, а хотя бы элементарный интерес к эстонской литературе. Во-вторых, потому что сейчас важнее не вывалить на учащихся непереваренный объем знаний об эстонской литературе в целом, а дать им представление о творчестве одного-двух классиков (Таммсааре — непременно, а вот кто второй, об этом можно поразмыслить) и большинстве современных писателей (Кроссе, Ветемаа, Унте, Каплинском, братьях Тууликах — вплоть до Мутта, Кивиряхка и Кендера). На сегодняшнем этапе существенна не академическая, а прикладная сторона дела: через интересную и интересно поданную литературу добиться не только языкового, но и психологически-эстетического погружения в стихию современной эстонской культуры.
Зато г-н Иванов оптимистически ссылается на Конституцию и право муниципалитетов самим решать, какой язык преподавания вводить в школах. И изящно ставит проблему с ног на голову:
"Политической основой сохранения в будущем полноценной системы образования на русском языке может быть и должно быть признание права выбора: как, на каком языке и чему учить детей. Современное демократическое общество предполагает, что право государства, право большинства — определять язык системы образования во имя общественных интересов. Но оно ограничивается правом меньшинства выбирать собственную систему образования во имя сохранения своей идентичности и сохранения тех же общественных интересов. Следовательно, для русской общины основанием для сохранения собственной школы является желание и воля такую школу иметь…"
Все правильно — и все настолько неконкретно, абстрактно. Гипнотизер г-н Иванов в самом деле неплохой, но… До сих пор никаких реальных дел в пользу своего электората ему не удалось свершить. В том числе и в области образования. Когда Нарвскую высшую школу преобразовывали в колледж Нарвского университета, как старательно изображал г-н Иванов эвентуальное биение в колокол, уверяя, что не даст в обиду ни школу, ни ее директора Hину Сепп. Однако все старания оказались блефом. Да, любят наши политики поднимать пустотелые резиновые гири с натугой, изображая, будто выжимают непосильный вес!
Что касается представителя Народного союза, то интеллектуальные возможности этой партии в целом катастрофически низки, а уж если говорить о ее "русском отделении", то вообще ниже плинтуса. Хлопотливый демагог Родион Денисов предлагает решать проблему за счет открытия частных школ. А так как учиться в частной школе могут только дети из обеспеченных семей, то хитроумный г-н Денисов предлагает обратиться за помощью к тем структурам РФ, которые занимаются "соотечественниками", а также к местным русским (и квазирусским, надо думать, т.е. к тем, кто считается эстонцем, но ведет бизнес с Россией и эксплуатирует преимущественно русских работников).
Все это, разумеется, чушь собачья. Российские структуры не станут содержать русские частные гимназии в Эстонии, потому что, во-первых, не имеют таких средств, а во-вторых, потому что все эти "смотрящие за соотечественниками" заинтересованы в том, чтобы русские в странах Балтии жаловались на утеснения со стороны "титульных наций". Политика-с! А олигархи тем более ничего не дадут. К чему Ааду Луукасу и ему подобным исправлять вред, нанесенный русскому образованию Тынисом Лукасом? Местные "олигархи" заинтересованы в дешевой, малообразованной и не способной к самоорганизации и борьбе за свои права рабочей силе!
За кулисами проблемы
Имя Тыниса Лукаса названо здесь не только потому, что он в бытность министром образования бескомпромиссно мечтал навязать русской гимназии самые жесткие условия реформы. Но и потому, что он ныне — председатель партии Исамаалийт, которая начала объединение с партией Res Publica, возглавляемой Таави Вескимяги. О слиянии было заявлено только во вторник, но что дело идет к тому, политики из других партий, конечно, догадывались и раньше.
В Исамаалийт входит сейчас 3231 человек, в Res Publica — 5330.
ЗУПАН: Скажите, графиня, сколько у вас свиней?
МАРИЦА: Пятьдесят тысяч!
ЗУПАН: И у меня пятьдесят тысяч! Давайте поженимся, соединим наши хозяйства — и это будет величайшее свинство в мире.
Жизнь на самом деле сложнее, чем в оперетте Кальмана. Даже если партии при слиянии сохранят всех своих членов, величайшим свинством в Эстонии это не будет. Величайшим останется Народный союз, в котором 9284 члена, у центристов — около 9000. Хотя численность партии сама по себе ничего не значит: многочисленный списочный состав не прибавил Народному союзу авторитета! Но слияние — не механическая процедура. Нарвские русские члены Res Publica уже заявили, что сливаться в экстазе с ультранационалистическим Исамаалийтом им западло. Что делать русским эстоноземельцам в такой партии? Называться она будет Eesti Eest — "За Эстонию"; ради объединения одна из сторон пожертвовала историческим брендом, который именно своей традиционностью и связью с деятельностью Константина Пятса привлекал ряд консервативно настроенных избирателей.
Сливающиеся партии и возникающее на их основе новообразование по инерции называют правыми. Но так ли это? Правой в полном смысле слова у нас является Реформистская партия, выражающая интересы крупного капитала и выступающая за экономический либерализм. Назвать ее очень уж националистической нельзя: там, где речь идет о больших деньгах, не до националистических комплексов. Реформисты уже заявили о готовности принять в свои ряды тех бывших членов Res Publica, которым политика новой партии покажется слишком националистической или слишком социал-демократической. Так что реформисты, сами того не желая, заглянули в суть. Новая партия, электорат которой составят консервативно мыслящие люди, возмущенные коррумпированностью власти, собственным материальным неблагополучием и готовые винить в своих бедах "инородцев", вполне дозрела до того, чтобы именоваться национал-социалистической. Хорошо, делаем уступку: название не говорит о том, что здешние национал-социалисты будут клоном очень одиозной партии с аналогичным названием. Мы употребляем этот термин не в оценочном (экспрессивном) значении, а исключительно в академическом. Партия Eesti Eest в конце концов придет к тому, что будет выступать за социально ориентированное государство… Но все блага от этого должны в первую очередь доставаться представителям титульной нации. Естественно, что русские из такой партии начнут уходить в массовом порядке, хотя и не все. Кстати, в обозримом будущем эта партия сможет вобрать в себя и столь же национал-консервативный Народный союз, по крайней мере, многих его членов. И тогда это в самом деле будет величайшим свинством в Эстонии!
Новообразованная партия, безусловно, будет выступать за самый жесткий вариант школьной реформы. И этот вопрос будет мусироваться в ходе предстоящей кампании по выборам в Рийгикогу. Потому-то реформисты, центристы и Народный союз загодя начали разыгрывать ту же карту среди русского электората, предусмотрительно выпустив на арену своих русских членов. Ведь эстонцы, занимающие видные партийные посты, публично посягнуть на реформу не решатся. Опять же в виду избирательной кампании.
Опять бенефис шоумена
Реформа не подготовлена. Это ясно. Первые же шаги по ее проведению в жизнь должны показать несостоятельность закона, который был принят без проработки конкретных мер по его реализации. В такой ситуации приветствуется все, что, объективно говоря, приведет к провалу реформы в ее нынешнем виде: 60-40%. При этом преподавание на эстонском языке эстонской литературы, истории и географии, безусловно, полезно. Гимназисты получат возможность овладеть разговорным языком, научатся более или менее грамотному письму по-эстонски и будут знать свою страну изнутри. Что, помимо всего прочего, повысит их конкурентоспособность на рынке труда.
Повторяю: для начала надо позволить реформе зайти в тупик, а затем извлечь из нее рациональное зерно, плодами которого необходимо воспользоваться. На этом этапе преждевременная и шумная демагогия категорически вредна.
Увы, демагоги уже вылезли на свет. Так называемая Конституционная партия, бывшая ОНПЭ, возглавляемая шоуменом Заренковым, выступила с заявлением, в котором просит "приостановить частичный перевод русских гимназий на эстонский язык обучения, мотивируя это тем, что государство не создало для данного процесса необходимых условий".
Совершенно очевидно, что это заявление либо будет проигнорировано, либо, что хуже, спровоцирует намного более энергичные (и вредные для русской школы) шаги по претворению реформы в жизнь.
Заренков, возглавляя КП, точно так же пытается создать иллюзию, будто партия борется за интересы русских жителей, как когда-то пытались это делать в ОНПЭ Томберг, Егоров и др. С той лишь разницей, что Заренков с его опытом шоумена действует более шумно, агрессивно и нелепо. Как действовал когда-то, получая с Департамента интеграции и безопасности 200 тысяч крон за фотографии тех мест Таллинна, где могут собираться асоциальные элементы, или устраивая на улице шествия, которые якобы помогают бороться со СПИДом.
Иллюзионистам место в цирке! В политике они лишние!
