„Последней каплей стало мое интервью Юрию Дудю“: откровения Ильи Яшина, обвиненного в распространении „фейков“

Вот что пишет в своем Facebook Илья Яшин, депутат московского муниципального округа Красносельский, которого недавно отправили в СИЗО по обвинению в распространении „фейков“ о российской армии.

Всем привет из следственного изолятора на Петровке. Приятного тут, конечно, мало, но жить можно. Колоритные люди, удивительные судьбы, интересные разговоры. У меня для вас ещё много историй будет.

Ну а пока расскажу то, что смог узнать про своё уголовное дело из материалов и многочисленных бесед.

1. Сажать меня не очень хотели. Как я и предполагал, считали меня проблемным зеком, требующим много хлопот. Поэтому люди, принимающие решения в АП, предпочли бы видеть меня в эмиграции, а не за решёткой. Обыск в муниципалитете, давление на депутатов из моей команды, демонстративная слежка за близкими, букет административных дел — всё это были намёки, „приглашение в эмиграцию“.

2. Я много раз публично заявлял, что не уеду из России, но „начальство“ считало, что это блеф и надо просто ещё немного надавить. Не верили, что человек реально может быть готов отправиться в тюрьму за убеждения. Честно говоря, даже как-то оскорбительно, что они так про меня думали.

3. Последней каплей стало моё интервью Юрию Дудю. Оно вызвало сильное раздражение, и вопрос перед силовиками был поставлен ребром: если не можете выгнать из страны, почему он всё ещё на свободе? После этого было принято решение о возбуждении уголовного дела.

4. Фамилию человека в АП, который дал непосредственное указание меня посадить, мне так и не назвали. По намёкам, могу предположить, что это Сергей Кириенко (бывший премьер-министр, ныне курирующий внутреннюю политику в администрации). Если это правда, то судьба подкинула нам просто кинематографический сюжет. Борис Немцов в разное время был другом нам обоим: именно он пригласил Кириенко из Нижнего Новгорода в правительство в 1997 году. И вот теперь Немцов убит, а один его друг посадил в тюрьму другого.

5. Основным исполнителем по мне был назначен подполковник Центра „Э“ Иван Кучеров. Он кропотливо изучал мои эфиры, ролики, выступления, выписывал цитаты, строчил рапорты. Результатом его работы стало уголовное дело.

У Кучерова, к слову, плохая репутация в оппозиционной среде. Он считается „идейным опером“; работал по делам Навального, Пивоварова и многих других. Коллеги писали моему адвокату Марии Эйсмонт: активисты жаловались, что он бьёт людей на допросах. Но могу сказать, что со мной Кучеров предельно корректен. Говорит: „Хоть ты и враг, но враг достойный, заслуживающий уважения“. Впрочем, ключевое слово здесь: враг.

6. Суть предъявленного мне обвинения в следующем. 7 апреля во время трёхчасового стрима я показал фрагмент репортажа BBC из украинского города Буча, где местные жители рассказывали о военных преступлениях российских солдат. Эти кадры расцениваются следствием как „инсценировка и провокация киевского режима“, поскольку так сказано в официальном заявлении Минобороны РФ (заявление приобщено к делу). Но вот что забавно: в материалах также указано, что я и сам процитировал на стриме это заявление Минобороны.

Я ведь старался работать по классическим стандартам журналистики. Вот позиция одной стороны, вот позиция другой. Думайте, уважаемые зрители, анализируйте, делайте выводы.

„В чём же тут криминал, даже по вашим безумным законам, если после сюжета BBC идёт цитата заявления Минобороны?“ — спрашиваю я Кучерова.

„Ну ты же, Илья Валерьевич, не сказал потом, что согласен с этим заявлением, правда?“ — объяснил подполковник.

В этом и состоит моё „преступление“, чтоб вы поняли: не сказал, что согласен с заявлением Минобороны. Статья 207.3 ч. 2 п. „д“ УК РФ. До 10 лет тюрьмы.

7. По данным правозащитников, фигурантами этой статьи в России стали уже 70 человек. В реальности же — гораздо больше. Следователь сказал мне и адвокату Прохорову, что общая сводка дел по 207.3 УК РФ формируется в Главном следственном управлении СКР. На 13 июля в списке было уже 116 фамилий