Врач-косметолог и создательница бренда косметики рассказала cекреты индустрии

Любой женщине хочется оставаться здоровой и красивой. Поэтому актуальная информация в этих вопросах – на вес золота. Врач-косметолог, специалист по косметической безопасности и разработке косметических средств, основатель бренда косметики Meder Beauty Science Тийна Орасмяэ-Медер поделилась с „МК-Эстонией“ секретами индустрии и ответила на волнующие вопросы.

У Тийны Орасмяэ-Медер богатый опыт работы в сфере красоты и жизни в разных странах. Будучи врачом-косметологом, она разработала свой бренд косметики для ухода за кожей, и она прекрасно знает, что сейчас происходит с этой индустрией. Также доктор консультирует пациентов и в курсе последних тенденций и рекомендаций.

Пандемия повлияла на многое

– Сейчас все дорожает, мы видим проблемы с логистическими цепочками. Что будет с индустрией красоты, исчезнут ли какие-то фирмы?

– Конечно, события последних лет сильно индустрию затронули. Вообще, в косметической индустрии идут очень большие изменения, происходит укрупнение игроков. 90-е годы – это было время условно семейного бизнеса. В 2000-х годах такие небольшие фирмы начали скупать корпорации, и сейчас осталось очень мало компаний, за которыми стоит какая-то неденежная страсть. В те времена, когда я начинала, косметические средства создавали, потому что было интересно реализовать какую-то идею. И я свой бренд сделала поэтому – это был вызов. Большие лаборатории, в которые я пришла со своей гениальной идеей, сказали, что это сложно, это не будет работать, это никому не надо. Меня это зацепило, и я сделала сама.

Конечно, корпорации – это совсем другая история. И это укрупнение влияет в том числе на логистические цепочки, потому что крупные корпоративные игроки диктуют форму упаковки, популярность ингредиентов, соответственно, на них начинает работать индустрия. И небольшие бренды, которые хотят реализовать свои интересные мечты, оказываются в ситуации, когда ты все время существуешь в зоне риска – ты не можешь работать с корпоративной себестоимостью, твои средства будут дороже. Тебе дороже обходится содержание склада, тебе продают все по другим ценам, потому что ты не корпорация. Но тем не менее мы живем и развиваемся.

Годы пандемии, с одной стороны, именно для индустрии ухода за кожей стали стимулирующим фактором. Неожиданно люди обратили на это внимание, когда увидели себя на онлайн-совещаниях в ZOOM. На почве пандемийной депрессии многие перестали краситься, но стали больше проявлять интереса к уходу за кожей.

С другой стороны, пандемия страшно ударила по цепочкам поставок. Это привело к удлинению сроков поставок, к тому, что мы вынуждены замораживать деньги и закупать ингредиенты заранее. Раньше мы заказывали упаковку за четыре месяца. Последний наш заказ – 56 недель, больше года. Раньше мы могли заказывать ингредиенты на четыре-шесть месяцев вперед, сейчас мы выкупаем склад на 2025 год. Ты должен планировать очень издалека, и это приводит к тому, что маленькие бренды неизбежно вымываются с рынка.

– Можем ли мы столкнуться с нехваткой средств красоты – уколов ботокса, масок для лица, из-за чего будет невозможно получить в косметологическом кабинете ту или иную процедуру?

– Что касается инъекционных средств, я не думаю, что будет какой-то дефицит, потому что это крупные корпоративные игроки, которые сейчас еще поглощаются фармакологическими компаниями, поэтому у них все будет хорошо. Что касается профессионального косметического ухода, у меня складывается впечатление, что профессиональная терапевтическая косметология, как ни жаль это говорить, умирающая профессия. В Эстонии она еще находится в лучшем

положении, потому что профессиональных, любящих свою профессию косметологов много, и людей, осознающих потребность в профессиональных процедурах, тоже много. Но в Западной Европе это уходит.

На профессиональную косметологию идет давление с двух сторон. Во-первых, в 2000-х ретейл стал обращать внимание на то, что происходит в профессиональной косметологии, и частично имитировать это в магазинных средствах. С одной стороны, это неплохо, потому что в 90-х ты вообще не мог ничего эффективного купить в магазинах, а сейчас реально можешь купить в магазине средство, содержащее ретинол, кислоты, которое будет эффективно воздействовать на кожу. Но это имеет обратную сторону – риск получить осложнения у пациентов с чувствительной кожей. Если раньше люди знали: если ты хочешь какое-то эффективное косметическое средство, ты идешь к косметологу, то сейчас им реклама говорит, что достаточно купить крем в магазине.

Второй аспект давления – в начале 2000-х появились инъекции, эффективные аппаратные методики. И если раньше были врачи-косметологи, косметологи со средним образованием, то сейчас это врачи эстетической медицины, которые используют аппаратные методики и которым не очень интересен профессиональный уход, они не будут уделять этому внимания.

Получается, коридор сужается, косметологов с двух сторон зажимают. Плюс вопрос цены: есть у человека 300 евро на красоту и выбор, куда их потратить. Большой шанс, что он потратит их на инъекции, которые моментально разглядят морщины, чем на косметические процедуры, которые требуют времени.

Косметики и косметологи

– В Эстонии существуют косметологи, которые могут выполнять большее количество процедур, и косметики, к чьей квалификации требования ниже, а область применения знаний ограничена. Стоит ли ужесточить требования и привести к одному уровню, например, потребовать от всех медицинский диплом?

– Я считаю, что есть область применения и для врачей, и для косметологов даже без медицинского образования. Врач нужен для первичной диагностики, чтобы объяснить, какие проблемы надо лечить медикаментозно, а где использовать аппаратные методики. Например, чтобы сказать пациенту, что он не просто отекает, а налицо риск сердечной недостаточности и нужно обратиться к кардиологу.

В ситуации, когда у человека врожденная сухость кожи, ему полезно ходить на увлажняющие, питающие процедуры. Врач тут совершенно не нужен, а хороший косметолог может выполнить эти процедуры и дать советы по уходу, по образу жизни. Ведь если ты не занимаешься спортом, не следишь за питанием, никакой крем не справится с проблемами. У врача обычно нет на эти объяснения времени. Оптимально, когда врачи и косметологи работают в клинике вместе и сотрудничают. Ситуация, конечно, редчайшая.

– Может быть, тогда нужно ввести правила для организации работы специалистов? Чтобы были только клиники, без небольших частных кабинетов?

– Это сильно ударит по ценам. У крупных клиник большие расходы, и менеджмент клиник нередко мотивирует специалистов на предложение услуг, которые помогают эффективно амортизировать оборудование. В такой ситуации очень трудно оставаться святым человеком и назначать пациенту только то, что ему действительно необходимо.

Когда есть частные кабинеты, где практикует косметолог, есть небольшие клиники, есть большие клиники, происходит естественное регулирование. Здесь главное следить за тем, чтобы специалист не выходил за пределы своей квалификации: чтобы косметолог не назначал лекарства, чтобы человек без медицинского образования не имел доступа к лазеру, чтобы инъекциями занимались только врачи. И это проблемы не только постсоветского пространства. Чудовищные истории бывают и в Британии, и во Франции.

– В Эстонии несколько лет назад было много скандалов с фирмами, которые заманивали клиентов на косметологическое обследование, пугали плохим состоянием кожи, вынуждали взять в кредит чемодан косметики или заключить договор на комплекс процедур. Это локальная проблема?

– Торговля страхом – это маркетинговый прием, к которому прибегают не только люди, продающие косметику. На профессиональных выставках некоторые производители косметических девайсов прямо говорят, что настроят прибор так, чтобы он показывал, что изначальное состояние кожи было хуже, чем после нанесения средства. Я это не люблю и не принимаю, но приемы „напугать и спасти“ используются даже фирмами с хорошей репутацией, просто мягче. Страх продает, это не эстонская проблема, и эти фирмы засветились и в других странах. Но я считаю, что прямой обман потребителя и финансовые манипуляции должны быть уголовно наказуемы.

Цена вопроса

– Сейчас лето, но погода в Эстонии нас не балует. Надо ли использовать солнцезащитные средства?

– Смотреть надо не на температуру и даже не на облачность, а на индекс ультрафиолета, его показывают приложения погоды в телефоне. Согласно рекомендациям ВОЗ, если вы проводите на улице какое-то значимое время, когда этот индекс выше двух, кожу надо защищать. Если индекс больше четырех, то обязательно надо наносить солнцезащитный крем, если вы вышли на улицу больше чем на 20 минут. Если индекс больше 6, то средство с SPF лучше нанести на кожу в любом случае.

В Эстонии полгода в году индекс ультрафиолета равен нулю, это называется полярная ночь по ультрафиолету. С середины ноября по приблизительно вторую неделю марта в Эстонии не нужно пользовать солнцезащитными кремами.

Но индустрии надо продавать средства. И меня на полном серьезе спрашивают, надо ли пользоваться солнцезащитным кремом в офисе. Да, через окно ультрафиолет проникает. Но науку надо немного уважать. Стекло отсекает довольно много ультрафиолета. А чтобы этот ультрафиолет достиг кожи, надо сидеть не дальше 20 см от окна. Кроме того, есть такой фактор, как крыша. Чем выше поднимается солнце, тем прямее его лучи, тем больше его повреждающая способность. Но чем выше поднимается солнце, тем больше лучей падает на крышу.

Летом в Эстонии надо пользоваться солнцезащитными средствами, выбирая их из потребностей. Но тесты проводятся в идеальных условиях, которые в жизни есть не всегда. Если кожа тонкая, если есть воспаления, средство не защитит так, как обещал производитель. Поэтому лучшее, что можно сделать для защиты кожи от солнца, это ее оздоровить. Ультрафиолет – источник свободных радикалов, и мы защищаемся от него не только фильтрами, но и антиоксидантами. Чем выше индекс ультрафиолета, тем полезнее будет богатая антиоксидантами еда. Найти ее легко, это красный и синий растительный пигмент.

Я рекомендую использовать средства с SPF50, они отсекают 98% лучей. SPF30 отсекает 92%. Разница небольшая, но проблема в том, что очень сложно нанести средство так, как это делали в эксперименте производители. Поэтому часто мы наносим SPF50 так, что он защищает как 30, 30 наносим так, что он дает защиту 20–15…

– Отличается ли дорогая и дешевая косметика? Одни считают, что дешевое хорошим быть не может, другие, что везде все одинаковое, но переплата идет за бренд и красивую баночку. Где истина?

– В принципе, недорогая косметика имеет право на существование. Там используются традиционные ингредиенты, производство которых имеет невысокую цену – минеральное масло, недорогой глицерин, витамин В3, кислоты. Но некоторые ингредиенты сами по себе дорогие. Поэтому добавление даже одного такого ингредиента в средство автоматически выбивает его из

категории дешевых. В частности, очень долго не было пептидов в недорогой косметике. Сейчас некоторые из них подешевели, и их стали включать.

Некоторые растительные ингредиенты очень сложно обрабатывать, и это увеличивает их стоимость. Например, масло ши – это ингредиент из Восточной Африки. Деревья растут на расстоянии не меньше 10 км друг от друга, не бывает лесов ши. Сезон сбора орехов длится пять-семь дней, и сбором занимаются традиционно женщины. Способ традиционного получение масла ши – целый процесс, который занимает несколько суток. Чистое масло ши содержит ингредиенты, которые очень полезны для кожи. Но есть и вариант индустриальной обработки, когда орехи стряхивают не в момент, когда они дозрели, а когда это удобно сделать, их целиком дробят и обрабатывают. В итоге масло получается в десятки раз дешевле, но оно не обладает такими же свойствами, какими обладает ценное масло.

Нельзя сказать, что все дорогие средства сделаны из дорогих ингредиентов. Но можно с уверенностью сказать, что в дешевых средствах ты не можешь встретить дорогих ингредиентов. Это не всегда плохо. В некоторых случаях подойдет крем на основе простых ингредиентов, например, чтобы смягчить кожу на пятках. Но если надо поддержать плотность кожи в зоне под глазами или уменьшить морщины, дешевое средство с этим не справится.

Также в стоимость средства закладывается продвижение, упаковка. Поэтому, на мой взгляд, в ценах средств крупных корпораций много от рекламы, а ингредиенты не так дороги.

– Как же разобраться, что покупать?

– Я скажу так: хочешь сэкономить – иди к хорошему косметологу. Он назначит то, что реально подойдет. С косметологом можно обсудить свой образ жизни и получить ту схему, которая будет эффективной. Многие тратят уйму денег, хранят на полке 12 баночек, но не знают, как этим пользоваться и как это все совместить. Да, у косметолога нет средств за 10 евро, но в итоге это выливается в экономию – ненужных продуктов нет, а эффективность средств вырастает.

Натурально не значит безопасно

– Что вы скажете о домашних средствах – масках из огурцов и прочем?

– Самый страшный ожог, который я видела, это когда человек положил на лицо свежий киви и немного посидел на солнце. Три месяца лечили. За счет чего работают огурцы? Там есть кислоты. Длинные магазинные огурцы могут давать увлажнение, а мелкие пупырчатые с грядки более кислотные, можно получить ожог. Клубника может давать чудовищные аллергические реакции при контакте с кожей. Соком алоэ можно неплохо сжечь лицо. В индустриальной косметике экстракты растений стандартизованы. Берется экстракт огурца и проверяется, сколько в нем кислоты, сколько полисахаридов. И не каждый огурец идет в производство. Поэтому эффект от применения косметических средств предсказуем, а использование в качестве косметики средств с грядки может иметь очень непредсказуемый эффект.

Из народных средств можно порекомендовать, например, сметану от ожогов. Сметана – стандартизированный продукт. Крепко заваренный зеленый чай без добавок можно использовать в качестве тоника при жирной, пористой коже. Надо только не забывать раз в неделю заваривать новый. Ромашковый чай – замечательное средство для чувствительной кожи, но только не для детей, у них часто бывает реакция на ромашку. Маски из сметаны – для сухой, чувствительной кожи. Хочется творчества? Можно сварить молочный кисель и делать маску из него. Но обычно среднему человеку лень и некогда это делать.

– В Европе много норм и регуляций. Усложняют ли они допуск на рынок новых ингредиентов? Возможно, мы уже пользовались бы инновационными продуктами, если бы не строгие европейские правила?

– Европейское законодательство в этом плане хорошее. Я работала в экспертной организации, которая занималась разбором осложнений, была там врачом-экспертом, и мы сотрудничали с комиссиями Европарламента по косметической безопасности. Они, в принципе, очень лояльны к стандартизации новых ингредиентов. И требования очень понятные: ингредиенты не должны

попадать в кровь, оказывать системное влияние, быть токсичными химически и генетически… В общем, это то, что invitro хорошо подтверждается. И в базу добавляют ежегодно сотни новых ингредиентов.

Американское законодательство в этом плане хуже. И недопуск на американский рынок каких-то ингредиентов тормозит производство каких-то средств, если, например, компания считает США основным рынком. Китайцы тоже накладывают свои ограничения.

Но я бы не сказала, что даже это все сильно ограничивает. Обычно ограничивает цена на новые ингредиенты.

– За последние десятилетия восприятие возраста изменилось. Кажется, что женщины стали выглядеть лучше. Это достижение косметической индустрии?

– Это общее изменение жизни. Люди живут дольше, точка середины жизни сместилась. Сейчас средняя продолжительность жизни в Европе порядка 82 лет, то есть середина – 41 год. Еще недавно, 40 лет назад, средняя продолжительность жизни была 62 года, и точка середины жизни была в 31. Люди дольше остаются здоровыми, меньше болеют, превентивная медицина играет огромную роль, люди более разнообразно питаются, эффективнее отдыхают. Люди вообще стали заботиться о себе, перестали игнорировать потребности кожи. Поэтому люди стали более здоровыми и стали выглядеть лучше. Косметика, на мой взгляд, стоит здесь на одном из последних мест.