Мертвый город под катком российской военной машины. Репортаж из Лисичанска

„Полный газ!“ Команда звучит по рации из бронированной полицейской машины впереди. Мы как раз объезжаем выгоревший скелет украинского военного грузовика. Это самый опасный участок дороги в Лисичанск.

Впереди, на горизонте - война. Клубы черного дыма после очередного российского артналета. Лисичанск, до войны - стотысячный город, обстреливают и бомбят постоянно. Президент Украины Владимир Зеленский назвал его и соседний Северодонецк мертвыми городами.

В ответ на глухой удар артиллерийского „прилета“ звучит свист вылетающих ракет „Града“.

„Дуэль“, - бросает начальник областной полиции Олег Григоров. Если смотреть на все это как на большую дуэль, Украина, похоже, ее проигрывает. И скоро проиграет.

„В Лисичанске, если ты жив - уже значит, удачный день“, - говорит начальник полиции Луганской области - области, которая уже почти вся в руках россиян.

Он говорит тихим, напряженным, измученным голосом. Говорит о том, что здесь - территория страха: „Если кто-то говорит, что не боится - он врет. Никто не хочет умереть. Но наши герои, наши украинские полицейские продолжают работать“.

Олег Говоров с горечью и гордостью рассказывает, что его подчиненные эвакуировали 37 тысяч человек.

Во время нашей беседы над головами свистит очередной российский снаряд. Мы пригибаемся. Через несколько минут - следующий.

Вскоре собирается группка гражданских, желающих эвакуироваться. На звук очередного „прилета“ они бросаются в укрытие, но один человек, седой 67-летний Владимир, остается сидеть. Он, похоже, слишком болен, чтобы бежать. Он говорит, что ему нужно в больницу.

„Раньше жизнь здесь была тихая, нормальная. А потом война все разрушила. Ни воды, ни электричества, ни газа. Я в отчаянии, - тихо говорит Владимир. - В отчаянии!“

Оставшиеся в городе жители совершают вылазки из своих подвалов во дворы, чтобы приготовить еду на огне.

Елену мы встретили сидящей с родственниками возле самодельной печки во дворе. У Елены посеревшее лицо. Она не хочет бежать, она держится за свой дом, в котором прожила больше 50 лет.
Вскоре собирается группка гражданских, желающих эвакуироваться. На звук очередного „прилета“ они бросаются в укрытие, но один человек, седой 67-летний Владимир, остается сидеть. Он, похоже, слишком болен, чтобы бежать. Он говорит, что ему нужно в больницу.

„Раньше жизнь здесь была тихая, нормальная. А потом война все разрушила. Ни воды, ни электричества, ни газа. Я в отчаянии, - тихо говорит Владимир. - В отчаянии!“

Оставшиеся в городе жители совершают вылазки из своих подвалов во дворы, чтобы приготовить еду на огне.

Елену мы встретили сидящей с родственниками возле самодельной печки во дворе. У Елены посеревшее лицо. Она не хочет бежать, она держится за свой дом, в котором прожила больше 50 лет.

Россия не просто бомбит здания, она уничтожает историю. Это ее тактика - разбомбить, сровнять с землей, не оставить ничего, кроме выжженного пространства.

Из Лисичанска хорошо видно, как выглядит картина будущего в российском варианте. Оно совсем рядом, через речку Северский Донец, в Северодонецке. Из Лисичанска видно, как он горит.

Украинцы еще держатся в части Северодонецка, но город может окончательно пасть в ближайшее время. Тогда, возможно, Путин и его прокси смогут перебросить силы в другие места Донбасса. Они уже контролируют его большую часть.

Украине противостоит враг, который усвоил уроки и теперь наносит большие потери. По словам украинских властей, армия теряет 100-200 человек убитыми в день.

Несколько современных дальнобойных ракетных установок, обещанных Британией и США - это, вполне возможно, слишком мало и слишком поздно.

„Если бы оружие пришло раньше, мы бы и остановили россиян намного раньше. Больше того, мы могли бы пойти в контрнаступление,“- говорит глава администрации Луганской области Сергей Гайдай.

Уничтожение Северодонецка для него - это личная боль. Это его родной город.

С Гайдаем мы говорим на ходу: у него как и у начальника полиции много забот. Враг поглощает остатки его области. Сергей Гайдай предупреждает, что он не остановится и на границах Украины.

„Если Путина не остановить, он пойдет дальше. Он пойдет в Балтийские страны, в Европу. Он будет воевать, он полный безумец. И его можно остановить только силой“, - говорит Гайдай.

Сергей Гайдай все же верит в победу. В Киеве тоже говорят, что верят. Но здесь, на земле, в Донбассе, дело выглядит так, что Украина проигрывает эту битву - и это лето будет летом поражений.

Лисичанск и Северодонецк скоро окончательно станут новыми городами-призраками.

А кроме того, есть еще одна опасность: по мере того, как проходит за месяцем месяц и российская военная машина, скрежеща, движется вперед, начнут ослабевать внимание, единство и энтузиазм Запада.