Наконец-то бесконечные разговоры о кризисах (экономическом, политическом, этическом и пр.), наводящие серый депрессивный туман, сменились конкретными предложениями: как сделать нашу жизнь лучше, объединив общество вокруг одной — но очень хорошей и светлой — идеи. Я насчет идеи журналиста "Эсти Экспресс" Андреса Райда объявить всех эстонцев, служивших в Советской армии, жертвами репрессий.
Райд подошел к делу основательно: он подал в суд на Министерство социальных дел, которое не желает предоставлять ему соответствующие компенсации как жертве службы в СА. При этом журналист ссылается на Женевскую конвенцию, согласно которой действия оккупирующей страны (СССР) на оккупированной территории в виде насильственного рекрутирования в СА являются преступными. А значит, Райд в своем праве после вступления Эстонии в Евросоюз, так как теперь такие правовые акты, как Женевская конвенция, обязательны для исполнения. Райд тоже хочет, как и прочие категории людей, признанные репрессированными, ездить на трамвае с 50-процентной скидкой. И не он один может требовать сатисфакции.
Взять того же командующего Сил обороны Антса Лаанеотса, в отличие от Райда, не пару лет, а фактически всю сознательную жизнь прорепрессированного в танковых войсках СА. Он до сих пор спит и видит танковые колонны, но не под оккупационными, а под эстонскими флагами. Любой психолог вам скажет, что здесь имеет место репрессивное вмешательство в психику человека, которого, видимо, недостаточно допускали к рычагам боевой машины. А если и допускали, то сзади стоял (сидел) русский (таджик, белорус, армянин, киргиз — нужное подчеркнуть) с автоматом наизготовку.
Судьба одного из предшественников Лаанеотса на посту командующего Сил обороны ЭР чуть было не стала поистине трагической. Во время пребывания на переподготовке в городе Харькове (где он, как и Лаанеотс, был в свое время репрессирован в местном танковом училище) он к вечеру так устал от воспоминаний о тех репрессиях, что вышел, горестно качаясь, на перрон, и чуть было не попал под бездушные колеса отвратительно-имперского поезда Харьков-Москва. Лишь руки эстоноземельца (правда, до сих пор так и не освоившего эстонский язык) спасли его от еще больших огорчений.
Такие человеческие трагедии не могут пройди без следа и вознаграждения. Богатую идею Андреса Райда просто необходимо расширить и углубить. Ведь если все служившие в СА получат возможность ездить в трамвае не со скидкой, а вообще бесплатно, и к тому же каждый из них получит, положим, хутор и по два гектара плодородной эстонской земли, то социальный мир непременно воцарится в Эстонии, невзирая на любые экономические катаклизмы.
Но будем последовательны. Точно так же, как оккупационный режим рекрутировал в СА, он наверняка насильственно загонял и в другие структуры оккупированной Эстонии: коммунистическую партию, КГБ ЭССР, в министерства и ведомства. Причем наиболее пострадавшими можно считать тех, кто был вынужден работать буквально под дулами упомянутых автоматов в номенклатуре советских времен.
Именно они были настоящими героями, теми Штирлицами, которые разрушали советский строй изнутри. Сейчас на слуху имя Андруса Ансипа, работавшего в партийной номенклатуре. Но ведь их тысячи, этих номенклатурных героев, скромно молчащих о своих заслугах. Нужно признать репрессированными всех — и будет всем счастье.
В качестве P.S. приведу справку из "Википедии"
Стокгольмский синдром — психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать и даже сочувствовать своим захватчикам или отождествлять себя с ними. Если террористов удается схватить, то бывшие заложники, подверженные стокгольмскому синдрому, могут активно интересоваться их дальнейшей судьбой, просить о смягчении приговора, посещать в местах заключения и т. д.
Авторство термина приписывают криминалисту Нильсу Бейероту (Nils Bejerot), который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1977 года. Но желание заложника защитить своего захватчика или вообще "объединиться с ним" в общем было известно задолго до стокгольмских событий, давших название "синдрому заложника". В быту не так уж редко возникают ситуации, когда женщины, перенесшие насилие и остававшиеся некоторое время под прессингом своего насильника, потом влюбляются в него.
Стокгольмский синдром может возникнуть даже при:
захвате с целью получения выкупа; похищении невесты; политических терактах (проявляется наиболее ярко, особенно если в обществе существуют различные точки зрения на решение проблемы, из-за которой возникла конфликтная ситуация).
Стокгольмский синдром усиливается в случае разделения группы заложников на отдельные подгруппы, не имеющие возможности общаться друг с другом.
Это что-то живо мне напоминает. Похоже, пора переименовать Стокгольмский синдром в Эстонский.
