С другой стороны
Русофобия у нас, кстати, тоже не наказуема, потому что явление соотносится не с русскими вообще, а с лицами без гражданства в частности. По сути, с безродными мигрантами. Нас этому полтора десятилетия история учит, но без ощутимого результата. Если завтра кто-то выйдет в майке с лозунгом "Русских в печь!", то наказать его будет не за что: нет у нас русских, только русскоязычные.
Инцидент с красной майкой вызвал к жизни любопытные размышления министра юстиции Рейна Ланга. Как оказалось, Ланга настораживает "новейший тон журналистики, разжигающий жажду крови". Почему новейший? Журналистика всегда чего-нибудь да разжигает, это её modus vivendi и modus operandi одновременно. Скажите, господин министр, в государстве, провозгласившем jus sanguinis — право крови, что разжигать логичнее всего?
"Грустно констатировать, что мы не умеем различать понятия права и справедливости. Наполнение этих понятий различно, — напоминает Рейн Ланг. — В преамбуле к эстонской конституции справедливость стоит прежде права. Такой порядок слов имеет глубокий юридический смысл".
Мы не часто заглядываем в преамбулу нашего основного закона, поэтому есть смысл привести точную цитату:
"Народ Эстонии, выражая непоколебимую веру и твердую волю укреплять и развивать государство, которое создано по непреходящему праву государственного самоопределения народа Эстонии и провозглашено 24 февраля 1918 года, которое зиждется на свободе, справедливости и праве, которое является оплотом внутреннего и внешнего мира, а также залогом общественного прогресса и общей пользы для нынешних и грядущих поколений, которое призвано обеспечить сохранность эстонской нации и культуры на века…"
Таким образом, господин Ланг, само государство зиждется на непреходящем праве, которое в свою очередь базируется на свободе, справедливости и праве, а также является залогом прогресса и пользы нации в настоящем и будущем. Посему, справедливости (в смысле каждому своё) — в нашем государстве всё же предшествует непреходящее право (jus sanguinis), а не наоборот. Это тоже история, которая никого не научила.
Еще министр Ланг печалится, что "клоунов, которые рассказывают об эстонцах как о богоизбранном народе, которым мешает властвовать над миром лишь продажные политики и Евросоюз, у нас достаточно". Если даже у министра есть такая уверенность, то я знаю, на чём она основывается — на эстонской конституции (см. еще раз преамбулу). Этим летом на берегу Наровы я наблюдал ветерана Waffen SS, делившегося воспоминаниями об обороне рубежа с группой молодых людей в спортивных костюмах. Героизм богоизбранного народа, воевавшего на стороне нацистов, ветеран уверенно возвёл в правило: "Здесь не было трусов, здесь все были герои!"
И еще я позволю себе напомнить Рейну Лангу, что эстонская интеллектуальная элита (правильно — интеллигенция) с большим энтузиазмом пела дифирамбы последовательно товарищам Сталину, Хрущеву, Брежневу и Горбачёву. Хороший пример — семейная история Руммо: папа сам не пел, но тексты стихотворных дифирамбов сочинял охотно, сын-поэт тоже голосом не блещет, зато охотно воюет на полях пропагандистских сражений. Нет, не радоваться, а печалиться следовало бы о том, что в сегодняшней Эстонии нет личности (фуражки), достойной подобострастного пения интеллектуалов. В этом смысле история действительно ничему эстонскую интеллигенцию не научила, как ничему она не научила наш доморощенный "антифашистский комитет".
Конечно, день освобождения столицы Эстонской ССР от немецко-фашистских захватчиков следовало бы отметить достойно. Нет возражений и против того, чтобы использовать этот памятный день в предвыборной кампании. Однако не понимаю, зачем нужно было тащить к подножию "бронзового солдата" вечный огонь с Пискарёвского кладбища? Почему нельзя было отметить по-домашнему?
Господа из антифашистского комитета вряд ли задумывались над тем, почему 22 сентября к памятнику не приходят ветераны Эстонского стрелкового корпуса, как не задумываются они и над тем, что люди, которые действительно освобождали Эстонию, осели совсем в других местах. Наши "антифашисты" охотно поклоняются бронзовому истукану, потому что понятия не имеют о том, что братскую могилу тринадцати настоящих освободителей Таллина на Тынисмяэ еще десять лет назад городские власти сравняли с землёй. Позволительно спросить: чему комитет научился у этой истории?
Коллега Сергей Середенко утверждает, что уникальность нынешних муниципальных выборов в том, что "русскоязычная пресса" во время избирательной кампании работает против "русских политиков". Вот, например, коллега Деменков вдохновенно громит на портале "Delfi" маргинальную русскую политику:
"22 сентября — день освобождения Таллина от немецко-фашистских захватчиков. Согласно официальной советской трактовке, кою нам преподносили со школьной скамьи многие десятилетия, за мысль о том, что на деле одних оккупантов сменили другие, которые сделали уже черный дубль, можно было угодить в психиатрическую лечебницу или отправиться еще куда подальше".
Попробуем вместе оценить логику автора: согласно официальной трактовке, кою нам преподносили, за мысль можно было угодить в лечебницу или куда подальше. Не правда ли, прелестно? При советской власти, которую Деменков застал с рождения, уголовно наказуемым был не преступный умысел, а конкретное деяние. Правда, в некоторых случаях закон карал и за бездействие, например, за неоказание помощи или недонесение о преступлении. Может быть, Деменков уже тогда имел мысль изменить родине, но как-то случая не подвернулось? Парень, оказывается, здорово рисковал! Это с одной стороны.
С другой стороны — Павел Иванов на ПБК, пробующийся в роли Михаила Леонтьева. Оригинал на прошлых парламентских выборах прославился утверждением, что более достойного (!) и симпатичного ему лично (!) русского политика, чем председатель ОНПЭ Евгений Томберг он никогда не встречал. Предок Михаила Леонтьева философ Константин Николаевич Леонтьев трудами праведными заработал у современников прозвище "Сикофантов", посему острый на язык потомок может позволить себе в дальнем зарубежье некоторые вольности по части пиара.
А что может позволить себе Павел Иванов, который свои мысли "читает из газеты"? Вольное обращение с разговорным русским языком — это тоже форма агитации, но не за, а против. Идеологическая нагрузка дворовых комментариев Павла Иванова вообще заслуживает отдельного разговора, но боюсь браться даже за поверхностный анализ. Нет у меня уверенности в том, что товарищ Иванов не пойдет наводить обо мне справки в КаПо с последующей публикацией в "МК — Эстония" загадочной фразы "Не комментируется!". Кто не комментируется?
Хочется надеяться, что частный случай Владимира Лебедева в трактовке Павла Иванова хоть кого-то научил, кому на людях следует подавать руку, а кому нет, кого следует щедро одаривать деньгами во время избирательной кампании, а кого — нет. Однако надежда призрачная: дураков пруд пруди.
Итак, в целом история никого ничему не учит. Русские политики в Таллине вместо того, чтобы 9 октября отнять и поделить власть, к которой их не подпускают уже давно, всё лето делились сами. Теперь избиратель должен решить, кто из политических клонов для матери истории наиболее ценен — "Гражданская инициатива" или "Список Кленского". А вы как думаете?
