Пора вернуть престиж русских премий
О премиях изредка вспоминают только живые еще лауреаты, да и то при заполнении анкет и сочинении curriculum vitae. Между тем смысл общественной премии заключен, прежде всего, в том, что люди, удостоенные почетной награды, составляют некий корпус, который кровно заинтересован в продолжении культурной традиции. Если традиция продолжается, то историческая и общественная значимость самой премии и лауреатства поддерживаются на высоком уровне. В таком случае слово лауреата это не пустой звук, но авторитетное мнение, признаваемое всей русской общиной.
Падение престижа «Премии имени Игоря Северянина» началось в тот момент, когда ее начали вручать кому попало. В число лауреатов были и руководитель фольклорного танцевального коллектива, и общественный деятель, и даже местный архиерей. Универсализация премии, которая изначально мыслилась как чисто литературная, стала началом ее конца.
Второй удар по премии был нанесен, когда ее начали вручать с формулировкой «за большой вклад». Образование активного лауреатского корпуса было пресечено на корню. Казалось, что очередь на лауреатство растянется от Вышгорода до кладбища Siselinna. Был случай, когда живому писателю Борису Крячко в лауреатстве отказали, чтобы на следующий год вручить ему премию, но уже посмертно.
Делили премию с пеной у рта и невзирая на чины. Члена жюри Ивана Петровича Папуловского после жарких премиальных споров прямо с заседания на Вышгороде увезли в больницу, где он и скончался, чтобы через год посмертно удостоиться почетного диплома премии.
О поощрении молодых литературных дарований по итогам года никто из тогдашних держателей премии и слушать не хотел. Если не поддерживать молодежь, то некоторое время спустя уже некому будет вручать премию с формулировкой «за большой вклад». Однако интерес держателей премии был не в том, чтобы поддержать молодые дарования, а в том, чтобы протолкнуть в лауреатство своего человека.
Принципом премии стало известное «Ну как не порадеть родному человечку?». В натуре радение могло бы выглядеть примерно так: «Я вам газетку издам, владыко, а вы мне за нее церковный орден исхлопочите, а я вам за это лауреатство выпишу, и все будут довольны!»
* * *
Через год будет отмечаться трехсотлетие присоединения Эстляндии к России, а у нас сегодня нет даже простенького знака внимания для тех, кто вложился в русскую культуру Эстонии душой, потом и кровью, а не протертыми на литературно-соотечественно-антифашистских заседаниях до дыр портами.
Сложилась ситуация, в которой русская община в Эстонии может с полным правом забрать обе премии себе и распорядиться ими таким образом, чтобы они попали в руки уважаемых общественных деятелей, не повязанных обязательствами с Владимиром Илляшевичем («литераторы»), Валентиной Банниковой («северянинское общество»), Сергеем Сергеевым («соотечественники») и Андреем Заренковым («антифашисты»).
Идеально подходит для универсальной премии тандем Совета русских общин Эстонии и оргкомитета праздника песни и танца «Славянский венок». Возможен и такой вариант, при котором литературная – поэтическая! – премия имени Игоря-Северянина будет существовать отдельно от универсальной премии «Русская Эстония», но обе они будут вручаться в апофеозе «Славянского венка». Это сделает обе премии подлинно русскими и подлинно народными, поднимет общественную значимость обеих премий на достаточно высокий уровень. В конце концов, две или одна – решать нам.
Вопрос о денежных средствах пока оставим в стороне, на первый раз довольно будет и диплома, врученного в торжественной обстановке, а не в кулуарах «русского» бала с банкетом для избранных.
И вот вам конкретная информация к размышлению – проекты двух уставов.
