Плохие ученики

Опрос общественного мнения, проведенный по заказу газеты "Постимеэс", показал, что народ ждет от политиков уступок в отношениях с Россией в обмен на экономическую безопасность. Политики отреагировали немедленно. Министр иностранных дел Урмас Паэт и зампредседателя комиссии Рийгикогу по внешней политики Марко Михкельсон тут же народ поправили: никаких уступок. Отчего же творцы внешней политики столь радикально разошлись во мнении с народом?

Одна из главных причин состоит в том, что МИД ЭР — контора в принципе особенная. Обычно МИД любой страны — это чиновники с соответствующей подготовкой, которые претворяют в дипломатическую реальность основные направления политики, разработанные политическим руководством страны. У нас все не так. Именно МИД и является и творцом, и исполнителем внешнеполитического курса.

Истоки такой ситуации кроются в том, что МИД как таковой создавал в 90-е годы приехавший из США нынешний президент Тоомас Хендрик Ильвес. Соответственно, и концепция МИДа полностью отвечала (и отвечает) скорее не эстонскому, а американскому взгляду на мир.

Этот взгляд относительно России практически не претерпел изменений со времен холодной войны. Пожалуй, самым влиятельным политологом мира, идеи которого действительно стали непосредственным инструментом политики единственной мировой сверхдержавы, является такой мамонт холодной войны как Збигнев Бжезинский. Самой известной книгой Бжезинского стала "Великая шахматная доска". Книга начинается примечательным посвящением: "Моим студентам — чтобы помочь им формировать очертания мира завтрашнего дня". И формируют. Достаточно вспомнить любимую ученицу маэстро — Кондолизу Райс. Насколько упомянутые очертания устраивают народы, в том числе американский — это уже другой вопрос.

В Эстонии у Бжезинского свои прилежные ученики. Одна моя старая, еще по МГУ, знакомая в бытность завотделом МИД ЭР практически разговаривала цитатами из "великого и ужасного" Збигнева. Отсюда и многие проблемы с восточным соседом.

Бжезинский является ярким представителем концепции Pax Americana, построенного с позиции силы. И нисколько этого не скрывает. Для стран постсоветского пространства, в частности — Эстонии, он отводит вполне конкретную роль санитарного кордона вокруг России. Бжезинский с увлечением описывает пути строительства этого кордона с последующим расчленением России на мелкие государства.

Среди эстонских политиков и, тем более, предпринимателей, не так уж мало людей, объективно заинтересованных в хороших отношениях с Россией. Однако официальную позицию страны формулирует МИД. А он исходит из своей задачи создания некоего форпоста, не моста — а крепости, на границе с Россией. Естественно, что говорить о каких-либо серьезных позитивных сдвигах в отношениях с восточным соседом при наличии такого стратегического подхода не приходится. И никакие опросы общественного мнения, склоняющегося к достижению договоренностей, здесь не помогут.

Многие политологи сейчас говорят о том, что 2006 год стал началом конца однополярного мира. Иракская авантюра, в которую США ввязались при самом активном участии учеников Бжезинского, стала для Америки настоящей катастрофой. Хорошие ученики, как правило, критически относятся к наследию своего мэтра и идут дальше. У Бжезинского оказались плохие ученики. В том числе — в Эстонии.

В бытность министром иностранных дел Тоомас Х. Ильвес в присутствии журналистов произнес примечательную фразу: "Куда идет Америка, туда идет и остальной мир". После 2006 года сами американцы уже не очень уверены в правильности своего маршрута. Теперь, впервые со времен вьетнамской войны, опять в моде "марши на Вашингтон". Мир уже вступил в сложный мир многополярности, а работники конторы в единственном здании на площади Исландии до сих пор прилежно штудируют устаревшие книжки.