Обвалившийся балкон как нешуточный сигнал государству и гражданскому обществу
Вряд ли неприятности начнутся в Ласнамяэ. Скорее, физический износ начнет сказываться в первых районах панельной застройки в Мустамяэ. В тех пятиэтажках, которые уже давным-давно морально устарели. Где в кухне не помещаются современные холодильники и где нет места для стиральных машин. Это дома, о которых еще в шестидесятые годы шутили, что Хрущев успел добиться соединения ванны с туалетом, но не успел соединить пол с потолком.
Конечно, выпадать из стен панели там не будут, и тем более дома не будут складываться, как при землетрясении. Однако трещин ждать уже не долго, а как поведут себя конструкции потом, предугадать трудно.
Профессор кафедры архитектуры ТТУ Рейн Мурула рассказывал, что есть в Мустамяэ здания, где опора лестничного марша составляет чуть больше трех сантиметров. Если по такой лестнице будут нести тяжелый шкаф и ненароком уронят — и шкаф, и марш, и люди будут падать вместе.
На следующий день после того, как рухнуло ограждение балкона, какая-то дама из тех, что облечены властью на городском уровне, выступая на Первом балтийском канале, заявила: за сохранностью домов должны следить прежде всего жильцы.
Действительно, хозяева дома — квартирособственники. Государство и муниципалитеты заботу о жильце со своей шеи сбросили, проведя приватизацию. Теперь никаких претензий быть не может.
Но каким образом жители могут определить долговечность здания и, самое главное, что они смогут сделать, даже если обмерами конструкций, исследованием состояния закладных деталей и установкой т. н. стеклянных маячков выяснят, что ситуация приближается к опасной черте? Загадка сия велика есть.
Опыта повышения долговечности крупнопанельных домов в мире почти нет. Поскольку везде эта проблема решается одинаково: их, не ожидая разрушения, попросту сносят. И делают это не только из человеколюбия. Новые градостроительные задачи, новые экологические требования, новые нормативы теплосбережения, современные архитектурно-планировочные решения и т. д. и т. п. диктуют такой вариант регенерации квартирной застройки 60—70 годов прошлого века.
Года полтора назад автор этих строк вместе с Рейном Мурула передал мэру Таллинна специальную записку с анализом ситуации и альбом, где отражался опыт перестройки районов панельной застройки в бывшей ГДР, а также были приведены некоторые эскизные варианты возможных проектных решений по району Мустамяэ.
Надо отдать должное мэру: он создал под руководством вице-мэра Вырк рабочую группу по проблеме панельных районов, и, по имеющимся сведениям, обсуждение этой темы в Таллинне как-то продвигается.
Мы с Мурула неоднократно выступали по этому поводу в печати, и всякий раз это вызывало у местных властей некоторый интерес. Но есть ощущение, что по-настоящему проблема должна решаться на государственном уровне. Таллин еще кое-как способен решать ее в одиночку. А в других городах нет для этого ни сил, ни средств.
В то же время Министерство экономики и коммуникаций продвигает в жизнь другой проект переустройства жилых районов. Через Kredex оно всячески стимулирует утепление фасадов панельных домов. Это напоминает усилия стареющих женщин продлить молодость средствами косметики. Но, увы, сколько не трать сил и денег — годы возьмут свое. Процессы разрушения конструктивов зданий не замедляются от того, что дома обтягивают пенопластовым чехлом.
Многие специалисты (и я в их числе) уверены — если бы средства, затраченные на обшивку, обклейку торцов фасадов, замену трубопроводов и прочая направлялись на радикальную перестройку жилых районов, как это делается в Берлине, Москве, Париже, то уже сейчас мы имели бы в значительной мере обновленные города с новой современной архитектурой.
Существуют юридически обоснованные предложения, позволяющие наилучшим для жильцов образом решить не только их переселение в новые дома, но также исправить ошибки, допущенные при приватизации жилья.
Жилищная проблема во всем ее многообразии достойна стать одной из центральных в деятельности гражданского общества. Надо создавать соответствующие общественные объединения. И замечу, только в совместной работе над проблемами снижается и острота национальных проблем, потому что на самом деле — нам нечего делить.
