Может показаться, что речь идет о Таллинне, каким он будет в апофеозе центристского правления, но это не так. В этом достойном удивления египетском городе бывали многие жители Эстонии, а называется он Хургада. Приятель рассказывал мне, что в Хургаде говорят не только по-арабски, но еще по-русски, по-английски и даже по-эстонски, повсеместно в ходу приветствие "Тере, тере, вана кере!" Он лично был свидетелем того, как представительный араб в галабее ласково распекал эстонских туристов:

– Ма оскан ээсти кеел. Микс те ей оскате арабия?

А еще приятель наблюдал, как доведенный до отчаяния местный торговец, гнался по улице за тремя эстонскими туристками с истерическим криком "Отдам за полцены!" Говорит, испытал чувство гордости за землячек: все кругом отчаянно торгуются, а они — нет. Считают ниже своего национального достоинства покупать вещи за полцены. Хит сезона среди уличных торговцев, если, конечно, верить приятелю, добродушное напутствие вслед туристу, уходящему с пустыми руками: "Мине персе!"

Ради интереса я нашёл на карте эту египетскую Утопию: берег Красного моря, с одной стороны вода, с другой — пустыня. Две дороги: километров пятьсот на север в Каир и километров триста на запад в Луксор. Обе дороги перекрыты армейскими блокпостами. Есть международный аэропорт, но регулярных рейсов в нем нет, только чартеры. Так что улететь можешь только туда, откуда прилетел. Морем можно добраться исключительно до Шарм-Эль-Шейха, но там та же проблема с чартерными рейсами, дорогами и блокпостами.

Конечно, в историях моего приятеля можно углядеть некоторые аналогии с нашей страной. Наш режим тоже благосклонно относится к деньгам, если их желают потратить на цели увековечивания государственного языка и культуры. Мы тоже находимся между пустыней и морем — российской Сциллой (см. оборотную сторону купюры достоинством в 5 ЕЕК) и Североатлантической Харибдой. На этом сходство местной Утопии с египетской заканчивается, и начинаются существенные различия.

Например, когда речь заходит о государственном языке, внутренней национальной политике, порядке натурализации, отношении к целому ряду ключевых исторических событий, то режим проявляет фантастическое упрямство, совершенно исключающее торг (переговоры, негоциацию). Режим паразитирует на разности потенциалов между двумя крупными национальными общинами. Растет инфляция и безработица, за чертой бедности оказывается всё больше и больше людей…

Я тоже бывал в Египте, правда не в Хургаде, а на Синайском полуострове и тоже подметил забавную деталь. В местных лавочках продавалось множество сувениров с древнеегипетской символикой — папирусы, сфинксы, пирамидки, маски Тутанхамона, око Гора "Уджат", священные кошки, головки Нефертити, мумии в мини саркофагах, и тому подобное "Made in China". Я тогда подумал, вот было бы забавно, если бы в эстонских сувенирных лавках можно было бы купить идола Метсика, бога Тарапиту, деда Уку, перевод "Книги мёртвых из Тоонела", барельефы с изображением ритуальных детских жертвоприношений в Ильмъярв, статуэтки Альфонса Ребане, Пауля Майтла или Лембита Пэрна.

Но ничего этого нет. Максимум амбиций туриста не поднимается выше Калевипоэга и Вана Тоомаса, вязаных варежек, сувениров с советской или нацистской символикой. Но даже и эта сувенирная продукция не поставлена на поток. Видимо, министру культуры не приходило в голову озадачить наших торговых партнеров в Китайской Народной Республике. Они могли бы завалить нас метсиками, тарапитами, "железными" крестами и "бронзовыми" солдатиками.

Призовём арабов, и они быстро организуют нам туристические поездки по местам "боевой славы" 20 дивизии SS, а также коллективные погружения на дно Финского залива к затопленным во время войны судам. Арабы организуют нам масштабные раскопки на Суур и Вяйке Мунамяги в поисках местных пирамид или долины царей. Будьте уверены, что из болот они быстро повытаскивают все утонувшие в них танки и самоходки времен Второй мировой войны. В кратчайшие сроки мы получим северный туристический рай — милитаризованный, но вполне доходный.

Правда в интересах рая придётся поступиться некоторыми незыблемыми до сих пор национал-демократическими принципами. Но дело того стоит — прекращение межнационального противостояния, искоренение безработицы, всеобщее благоденствие, и тому подобное. В этой связи меня чрезвычайно тревожит заявление президента Эстонской Республики Тоомаса-Хендрика Ильвеса, которое он недавно сделал в интервью французской газете Le Figaro. По мнению первого лица в государстве, которое априори является наиболее авторитетным в государстве, "только европейцы со всей своей самоуверенностью считают, что народ можно научить демократии".

Если президент прав, то его диагноз вполне применим не только к "старым", но и к "новым" европейцам. Если народ нельзя научить демократии, то чем тогда занимаются эстонские миротворцы вместе с pendejos в Ираке и Афганистане? Если правоприемных граждан — народ! — нельзя научить демократии по определению, то по какому такому праву, и с какой целью их вожди поучают и наказывают нас?

Это не праздные вопросы, как может показаться на первый взгляд. Впереди первая годовщина "бронзовых беспорядков" и нам ещё только предстоит узнать, какие именно выводы относительно нас сделали граждане местной Утопии. Признают ли нас граждане терпеливо сносящими наказание, раскаявшимися и тяготящимися уже не самим наказанием, а некогда совершенной нашими предками "оккупацией"? Если признают, смягчат ли завтра нашу участь? А если не признают, то как поступят — укоротят ли поводок для прогулок или придумают новую удавку на язык?

Поделиться
Комментарии