Культурные итоги и "открытые уроки" 2013 года
Создателя театра Юрия Петровича Любимова вынудили уехать из страны, лишили его советского гражданства. Театр раскололся на две труппы; Любимов вернулся, театр возродился, стал опять набирать силу, но конфликты уже разъедали серной кислотой его суть и незадолго до 50-летия театра артисты изгнали из дома его патриарха и родителя — девяностопятилетний Юрий Любимов оказался на улице. Оказался поневоле королем Лиром…
Стены и кабинет Юрия Петровича были разрисованы и расписаны: все великие современники оставили там свои автографы. ”Все красавицы — поганки рядом с бабами Таганки”, — написал на стене Андрей Вознесенский; на дверях был рисунок и надпись Эрнста Неизвестного; это был кабинет-музей, кабинет-энциклопедия культурной жизни мира 60-х, 70-х, 80-х, 90-х годов минувшего века.
И фойе театра было музеем, где висели уникальные фотографии из спектаклей с участием Владимира Высоцкого, Валерия Золотухина…
Много-много лет назад Юрий Петрович сказал мне, что театр должен умереть вместе с его создателем; и вот — Любимов жив, а театр умер. И на его еще теплом трупе поплясали новые большевики в лице Ксении Перетрухиной (художницы, гордящейся тем, что не умеет рисовать), режиссера Дмитрия Волкострелова, поставившего самый короткий в мире спектакль (как солдат на глазах у зрителей пять минут молча моется в душе), и других. В фойе театра они открыли выставку изречений, смысл которой сводится к тому, что не один Любимов создавал театр, а, можно сказать, вся страна.
”Вечное возвращение” Киры Муратовой
Прошедший в ноябре традиционный 17-й кинофестиваль PÖFF представил в Таллинне и Тарту очень интересные фильмы российского кинематографа. Среди них — одну из самых обсуждаемых кинокритиками картин — ”Роль” Константина Лопушанского.
Мне фильм показался необыкновенно сентиментальным, сказочно-неправдоподобным, некой фантазийной мечтой режиссера, которому хотелось бы, чтобы актер погибал в каждой роли на сцене всерьез, чтобы смерть персонажа не была отделена от исполнителя, а становилась окончательной реальностью. Поэтическая жесткая метафора в духе искусства начала прошлого века.
А вот ”Вечное возвращение” Киры Муратовой, по-моему, знаковое, поворотное событие в истории кино. С помощью простого и открытого приема — бесконечного повторения одной и той же сцены, разыгрываемой разными актерами — выдающийся режиссер говорит о вымирании души, о пустоте, которая подбирается к человеку со всех сторон, о бессмысленности существования в мире, где не осталось людей, а двигаются лишь смутные тени, кого-то расплывчато напоминающие, а кого — уже неизвестно.
К несомненным киноуспехам следует отнести и фильм Ильмара Раага ”Керту” с великолепной игрой театральных актеров Майта Малмстена и Урсулы Ратасепп: история любви на фоне блеклого сельского пейзажа, любви, против которой восстает тюремная система родства. Всякого человека, особенно слабого и беззащитного, людская стая готова забить и затоптать за непослушание. Картина выстроена трогательно и страстно, она держит своими сюжетными загадками зрителя в постоянном напряжении, она очень демократична по своей сути и в то же время изысканна и самобытна.
Вообще эстонский кинематограф обращает на себя внимание в мире в последние годы: ”Эстонка в Париже” того же Раага, ”Free range” Вейко Ыунпуу, ”Идиот” Райнера Сарнета отмечаются на различных фестивалях. Хотя раньше считалось, что Эстония сильна своими театрами, а не кино.
Если же говорить о театре, то, по-моему, самым значительным событием уходящего года стал приезд в Таллинн Робера Лепажа со спектаклем ”Обратная сторона луны”. Это моноспектакль, в котором один актер играет двух братьев, живущих в безвоздушном пространстве одиночества. Отчаявшись найти понимание в подлунном мире, они шлют сигналы в безответный космос. Трагическое содержание весело, лихо, забавно и необыкновенно изобретательно оттенено всевозможными техническими находками, которыми так славен Лепаж, работающий и для цирка ”Дю Солей”.
Открытый урок
Из культурных событий года, которые доступны всем, я бы выделила, прежде всего, уроки русской литературы Дмитрия Быкова на RTVi. На ”Открытом уроке” разрабатывается та же самая школьная программа, но с тем блеском афоризмов, парадоксов, рискованных и странных сближений, которыми можно любоваться и восхищаться, соглашаясь при этом или вовсе не соглашаясь с точкой зрения ведущего-учителя.
Скажем, анализируя ”Преступление и наказание”, Дмитрий Быков доказывал, что следователь Порфирий Петрович — это несостоявшийся Раскольников; и он хотел и мечтал стать сверхчеловеком, но не решился, остановился у роковой черты, оттого он так глубоко и мучительно-тонко понимает Родиона Романовича. И далее — оказывается, что Порфирий Петрович, по сути, сам Достоевский, до дна понимавший своих небывалых героев.
Или вот такой ход на уроке по Тургеневу: Герасим решил утопить Муму, чтобы уничтожить в себе душу, уничтожить сокровенное и тонкое, убить то, что делало его беззащитным и уязвимым.
У Дмитрия Быкова есть несколько прямолинейная и даже в чем-то наивная теория литературных реинкарнаций, согласно которой Солженицын есть некое повторение Достоевского: конфликт с государством, каторга, ”Записки из мертвого дома” Достоевского и ”В круге первом” Солженицына. Совпадений много, но при этом не учитывается разность дарований, невозможность сравнения гениального Достоевского и публицистичного Солженицына. Однако, как бы там ни было, а все-таки и эта спорная теория никого не оставляет равнодушным. А сами поиски параллелей и пересечений будят душу и ум юного читателя, заставляя осмыслять прочитанное, побуждая относиться к нему с поисковым азартом.
Я не знаю, где и как были найдены школьники, сидящие в студии во время уроков Быкова. Но преподавать таким людям — несомненная радость для педагога: они все читали, они много знают, они включаются в литературную игру и готовы отвечать на каверзные вопросы Быкова. Каверзные не в смысле проверки точных дат; от учеников требуется настроиться на волну учителя, подхватывать на лету его идеи и развивать их.
И атмосфера, что безумно важно, на уроках Быкова — радостная. Не унылая. Не академичная. Ему радостно здесь и сейчас думать и производить теории и концепции, а слушателям радостно включаться в этот творческий процесс, быть его равноправными участниками. К слову сказать, и в наступающем году ”Открытый урок” будет продолжаться, хорошо бы смотреть его не только ученикам, но и учителям.
Искусство, несомненно, достойный повод для слез. Но оно способно дарить и счастье, потрясать, возвышать, озарять. Оно всегда нацелено на то, чтобы сделать нас лучше (что бы при этом ни декларировал художник, писатель или режиссер). А под Новый год, под звон бокалов как не дать себе обещание стать добрее и терпимее с 1 января?
