Однако люди, участвующие в политике в лучшем случае только в качестве избирателя, не рассматривают это вопрос столь драматично. Собравшись на выходных за праздничным столом по случаю дня рождения, обсуждается довольно аргументировано, в каком случае разумно снять свои тысячи евро, а в каком случае их лучше попридержать на пенсионном счете. Здесь вставляет свое слово юбиляр, получающий пенсию уже несколько десятков лет, что правильные пенсионные ступени – это дети, а старый человек проживет и с тем, что сейчас платит государство.

Где деньги?

Неизбежность второй пенсионной ступени казалась в свое время настолько же надежной, как и дождь в Иванов день. Но теперь обстоятельства изменились, и помимо разжигания костра Ивановой ночи в сухую погоду возникла политическая воля для пересмотра пенсионной ступени. Говоря простыми словами, речь идет о прекращении одного обязательства по государственному налогу. Оппоненты могут здесь, конечно, возразить, что инвестирование в пенсионную ступень является вовсе временным предоставлением своих собственных денег на хранение, но по существу это все же государственное налоговое обязательство, которое было установлено для выполнения законом в отношении определенного количества людей.

Цель такого целевого налога – если мы так называем обязательную накопительную пенсию – ведь благородная: чтобы у человека при выходе на пенсию было больше денег, и тем самым был выше уровень жизни. Но эта цель имеет очень длинный по времени период, который означает для инвестора, или человека, который из своих денег платит этот налог, существенные риски. Во-первых, конечно, риск, что до пенсионного возраста так и не доживешь. Звучит жестоко, но наша средняя продолжительность жизни растет в настолько медленном темпе, что страх людей здесь оправдан. Во-вторых, риск, что инвестирование не удастся, и при выходе на пенсию получишь меньше денег, чем вложил за это время. В-третьих, риск, что накопленные деньги на каком-то этапе жизни будут нужны гораздо больше, поскольку с их помощью будет возможно достичь существенного результата. Например, покупка дома или взнос за него – как для себя, так и для своих детей. Также деньги, необходимые при неожиданном ухудшении здоровья, например, на лечение или просто на расходы до восстановления трудоспособности.

Но деньги находятся в другом месте, вложены и должны зарабатывать дополнительный доход. В действительности «должны» – это слишком уверенная манера речи, скорее все же люди надеются, что они заработают доход. Для тех предприятий и людей, которые управляют пенсионными деньгами, имеется дело с по-настоящему удобным для работы инструментом. Это деньги, чьим посредником является государство, и которые никогда не перестанут поступать.

Отсутствует причина предполагать, что с деньгами, доверенными пенсионным фондам, будут как-то халатно обращаться, напротив, их попытаются разумно инвестировать и достичь хороших результатов. Тем не менее, имеется дело с деньгами, которые собираются в виде налога, и перспектива выплаты которых до сих пор была довольно туманной. И в идеале управляющий должен был бы считать, что они ему не принадлежат, и по желанию клиента он должен быть в состоянии их выплатить.

Но теперь возникла новая ситуация, когда законодатель находит, что людям следовало бы дать свободу выбора, что делать с деньгами, собранными государственным налогом под названием пенсионная ступень. Разумеется, это не нравится в первую очередь тем, кому грозит теоретическая опасность в совершении крупных выплат. Поскольку деньги пенсионных ступеней образуют для банков весомую долю от общей совокупности всех финансов, то понятна также и деятельность, ведущаяся в СМИ, где каждому малейшему мнению в пользу снятия денег дается ответный удар, который должен доказать глупость замысла.

Хорошая ступень и глупые люди

Если, конечно, можно предполагать, что общественности вербально противостоят политики, то в вопросе пенсии люди даже очень красноречивы. То есть даже больше и лучше, чем способны на это в парламенте. Поскольку в игре находятся деньги, и довольно большие деньги.

Ведущиеся споры сложны и содержат множество разных показателей, которые говорят о прибыли, убытках, долгосрочной и краткосрочной перспективе, поведении разных рынков и еще о многих других деталях. Сторонники реформы используют одни факты, а противники реформы – другие. Несмотря на все детали, все дебаты сводятся к принципиальному вопросу: какая свобода имеется у самого человека отвечать за свое будущее? И сюда же относится подтема – что принесет с собой изменение в данный момент.

Активный выступающий по экономическим темам, Индрек Нейвельт, написал на портале ERR (21.10) отзыв на анализ пенсионной реформы Банка Эстонии. Один из наиболее интересных тезисов, который привел Нейвельт, заключался в уменьшении социального налога, произошедшем формально при создании пенсионных ступеней. «Формально произошло уменьшение социального налога, но получатель зарплаты этого не почувствовал. Зарплата уменьшилась на два процента, но в быстром росте зарплаты это было незаметно. На пятую часть от неполученной суммы пенсионеры начали получать меньшую пенсию. Частично это пытались компенсировать из бюджета, но не каждый год и не в полном размере. Поэтому пенсии были меньше, и снизилось также потребление, и тем самым – вся экономика».

Довольно красноречивое мнение, подобно которому можно найти не так много. Разумеется, Нейвельт получил за свое высказывание множество порицаний. Особенно рельефно выразился управляющий пенсионными фондами LHV Андрес Вийземанн, который нашел, что Нейвельт после ухода из Swedbank ничего не сделал такого, чтобы его можно было бы вообще называть экспертом. Это и понятно – cuius regio, eius religio – или чья власть, того и вера.

Ведя дебаты по пенсионной реформе в ситуации, когда брать слово разрешено только банкирам, действующим в данный момент в данной сфере, мы можем совсем лишиться аргументов, которые помогли бы жителю Эстонии решить, снять деньги или продолжить их накопление. Противники реформы зачастую работают с таким размахом, что могут заставить сомневаться в благородности цели даже ее нынешних сторонников.

Но я полностью убедился, что преобладающая часть людей обращается с деньгами, накопленными во второй ступени, согласно пословице: семь раз отмерь, один отрежь. Несмотря на то, как далеко могут зайти ссоры между политиками или банкирами.