Годовщина независимости как хороший повод подумать, ...как мы дошли до жизни такой
К началу Второй мировой войны Эстония имела свой авторитарный режим (Пятс и Лайдонер), что в те времена в Европе было, скорее, нормой, чем исключением. Имела свое высокопродуктивное сельское хозяйство, кое-какую промышленность, границу с СССР, ”закрытую на замок” с советской стороны, репутацию посредника между Европой и Советской Россией, армию и флот и т.д. Словом, была состоявшейся европейской страной.
Конечно, проблемы были. Но все они лежали, если можно так выразиться, в плоскости ”классовой борьбы” и ”внешнеполитических проблем”. Если не вдаваться в подробности вроде событий 1924 года или гибели отступившей армии Юденича, а попытаться коротко сформулировать итог того двадцатилетия, то я бы сказал, что благодаря усилиям всех жителей страны была создана вполне работающая экономика и достигнут вполне достойный уровень жизни. И главным элементом такого развития была консолидация всех. Националисты были, но они не играли существенной роли в жизни республики. Они не были оголтелыми. И даже те жители Эстонии, кто не имели ее гражданства, а имели, скажем, нансеновский паспорт, жили в стране достаточно спокойно.
Бывший подполковник Генерального штаба Российской императорской армии Иван Яковлевич Лайдонер, впоследствии генерал эстонской армии Йохан Лайдонер, очевидно, прекрасно понимал, что выжить и развиваться может лишь страна, исповедующая классовый, но никак не национальный подход. Как, впрочем, и его коллега генерал-лейтенант Российской императорской армии Густав Карлович Маннергейм, позже маршал Финляндии Карл Густав Эмиль Маннергейм.
И в те времена наше государство вовсе не считало зазорным помнить о том, что в Эстонии живут не только эстонцы, что практически вся политическая элита — продукт системы образования Российской империи. Только при России эстонцы стали массово получать образование. До 1725 года эстонцы — исключительно холопы немцев. Эстонский язык стал литературным при Российской империи, империя не запрещала ”Калевипоэга” и т.д.
Дальнейшая история (после 1940 года) известна. И вот мы снова независимы, и снова прошло чуть больше двадцати лет. И что мы видим?
Ну, во-первых, расколотую страну. По организационно-национальному принципу — ”граждане-неграждане”, ”эстонцы-неэстонцы”, ”эстоноговорящие-русскоговорящие”. Фактически в стране создана этнократическая диктатура.
Во-вторых, в географическом смысле мы имеем страну-тупик. Весь транзит практически закончился. Мы стали полноправной европейской страной и отгородились ”железной стеной” от Российской Федерации.
В-третьих, мы имеем страну с высокоразвитыми IT-технологиями и соответствующей структурой. Мы можем практически хоть каждый день устраивать общенародные референдумы по самым разным вопросам.
В-четвертых, наша страна в значительной степени живет на европейские деньги и практически полностью оккупирована скандинавскими финансовыми структурами.
В-пятых, у нас нет ни промышленников, ни крестьян-производителей, ни творческой интеллигенции в том количестве, которое позволяет стране жить и развиваться.
И, наконец, в-шестых, мы имеем государство, которое стремительно стареет, через весьма непродолжительное время Эстония окончательно и бесповоротно станет страной пенсионеров.
Возникает вопрос, а как же мы дошли до жизни такой? Ведь, когда мы стояли, взявшись за руки, от Вильнюса до Таллинна, мы не спрашивали, на каком языке говорит сосед справа или слева. Мы тогда верили и надеялись построить новое государство для всех.
Как мне кажется, все дело в том, что все попытки нашего руководства, начиная с самого первого момента восстановления независимости Эстонии, построить по-настоящему демократическую страну сводились к тому, что строилось-то все по усвоенным с молоком матери советским шаблонам: ”государство — это все, отдельный человек — ничто”; ”если враг не сдается, то его уничтожают”; ”кто не с нами, тот — против нас” и т.д. За эти два десятилетия нам так и не удалось выбраться из-под тени рухнувшей империи. Кстати сказать, в эту парадигму укладывается и наше спешное, неуклонное и торопливое вступление во все европейские союзы и объединения. Такое ощущение, что без ”старшего брата” мы не можем. И так же, как предыдущего ”брата”, помаленьку обманываем и новых: докладываем только правду, но не всю; принимаем все указания, но не до конца их выполняем. Словом, под крылом, но независимо.
Годовщина независимости — это хороший повод сесть и подумать. Нас всего-то миллион триста тысяч. Мы все знакомы друг с другом через одно, максимум — два рукопожатия. Мы должны жить хорошо на зависть окружающим.
