Дотянуть до пенсии и не протянуть ноги
Сегодня достижение пенсионного возрастного порога переживается гораздо спокойнее. Хотя, конечно, смотря где и смотря кем.
Шагаем в ногу, но через десять лет
Вряд ли случайное совпадение — тот факт, что реформирование пенсионной системы практически одновременно обсуждается в Эстонии и в России. Отчасти это диктуется общими историческими и социальными факторами, которые оказали влияние на три послевоенных поколения обеих стран: похожие условия приводят к примерно адекватным по времени потребностям что-то поменять. К тому же у нас во многом схожие (по крайней мере, для значительной части территории РФ, где проживает большинство её населения) природно-климатические условия, а, стало быть, и экологическая обстановка, не в последнюю очередь влияющая на продолжительность жизни. Всё это, вроде бы, внешние признаки, но от них никуда не уйти.
Впрочем, имеются и серьезные различия. И первое, что бросается в глаза, — это ощутимая разница в ”общественной температуре”, при которой происходит обсуждение грядущих изменений. Обусловлено ли это различиями национальных темпераментов, или какими-то другими причинами, но только в России предстоящая реформа едва не стала причиной правительственного кризиса. Ну, не кризиса в полном смысле слова — такое в нынешней России, скорее всего, невозможно по определению. Но некий весьма чувствительный намёк на возможность возникновения острой ситуации, достаточно неприятной для власти, до администрации донёсся — пожалуй, впервые за последние восемнадцать лет…
А вот в Эстонии нынешние инициативы правительства по поводу изменений в пенсионной системе (поправки к Закону о пенсионном страховании, изменение формулы расчета пенсии в зависимости от рудового стажа и продолжительности жизни и др.) воспринимаются обществом в целом спокойно. Не без некоторых критических высказываний, разумеется, но всё — в рамках приличия.
Такому разбросу реактивности имеются, по крайней мере, два объяснения.
Первое: в России система пенсионного обеспечения оставалась, по сути, без изменений все постперестроечные времена — такой, какой она досталась нынешней России от СССР. При этом изменились не только внешние факторы (географическое и, как следствие, экономическое положение страны после ”ухода” бывших братских республик; ускоряющаяся урбанизация, стремительное обновление технологий, коммуникаций и прочей ”машинерии”, и так далее). Принципиально изменился статус государства в окружающем его мире и собственное, внутреннее социально-политическое устройство.
Тогда как в Эстонии собственно реформа пенсионной системы началась двадцать лет назад, когда взамен трудового стажа, исчисляемого в годах, размер пенсии стал зависеть в первую очередь от т.н. индивидуального вклада, то есть от поступающих в казну социальных налогов с зарплаты работника. Проще говоря — от размеров его заработка. Ещё десять лет спустя начался пересмотр возрастных рубежей для выхода на пенсию по старости.
Таким образом, то, что происходит сегодня в Эстонии, — это, собственно, не реформа в полном смысле этого понятия, а пореформенное регулирование уже сформированной новой системы.
Вот приедет барин…
В наших СМИ принято, чуть что, критиковать действия правительства и/или парламента. И есть причины — чего уж там!
Но бывают ситуации, когда убеждаешься, что не всё так уж плохо в наших палестинах. История с пенсиями — как раз тот случай.
Показательно, что о необходимости реформировать пенсионную систему говорят в России уже давно — примерно с тех же пор, что и в Эстонии. Однако дальше говорения до сих пор дела не продвигались.
И вот 16 июня нынешнего года в Госдуму поступил Законопроект о пенсионной реформе в России (2018). И фактически сразу же поднялась протестная волна.
Только за первые две недели после внесения законопроекта на обсуждение в Думу уровень доверия к правящей партии ”Единая Россия” снизился на 20 процентов, а лично к Путину (несмотря на то, что он почти демонстративно дистанцировался от планов кабинета Дмитрия Медведева) — на 14 процентов. Неожиданно выяснилось, что вопрос о пенсиях волнует россиян гораздо сильнее, чем такие отвлечённые понятия, как свобода слова и собраний, и даже чем неприкосновенность личности и жилища. Потому что эти последние касаются максимум пяти-семи процентов населения, тогда как пенсии — буквально каждого. Кроме, разве что, тех, кто до неё не доживёт. Но на это, по понятным причинам, мало кто надеется…
В митингах, подписании петиций и иных акциях протеста приняло участие не просто абсолютное, а (не люблю это слово, но точнее в данном случае не скажешь) подавляющее большинство россиян: 80 процентов высказалось против повышения ”возрастного порога”. Даже из числа молодых, обычно относящихся к любому политическому ”флэшмобу” достаточно пассивно, к этому движению примкнуло непривычно много участников. По данным ВЦИОМ — больше 20 процентов россиян в возрасте до 23 лет, когда думать о пенсии, вроде бы, ещё не принято…
По мнению некоторых экспертов, эта волна в какой-то степени вобрала в себя копившееся до сих пор, но не находившее выхода в силу общей инертности и низкой политической активности недовольство и по другим причинам, в том числе идейно-политическим.
Президент Путин снова сделал беспроигрышный шаг, выступив в не совсем привычном для него формате (одно из его любимых словечек, кстати) телевизионного обращения, в котором раздал всем сёстрам по серьгам.
Тактическая цель явно достигнута. Судя по многочисленным передачам на федеральных каналах (местных российских мы просто не видим, но и там, наверняка, та же картина), большинство населения вздохнуло с облегчением: гарант Конституции заметил их проблемы и велел чиновникам быстренько исправить грубые ошибки. За что ему наше большое человеческое спасибо!
Будут ли после вмешательства главы государства кардинально решены все проблемы, связанные со стратегией пенсионной реформы, или хотя бы их большинство? По мнению аналитиков, вряд ли. Оппозиционный политик и экономист, профессор Высшей школы экономики Владимир Рыжков, в недавней передаче по радио ”Эхо Москвы” и на канале RTVi подчеркнул, что проект закона в его нынешнем виде, включая и предлагаемые Путиным поправки, затрагивает почти исключительно вопрос повышения возраста выхода на пенсию.
Но при этом практически никак не оговариваются ресурсы и способы формирования и, соответственно, увеличения накоплений в Пенсионном фонде РФ и, соответственно, денежных выплат гражданам. По его мнению, данная реформа собственно реформой не является. Удовлетворив патерналистские настроения в обществе, она опять сыграет на руку только власти, и в первую очередь — лично Владимиру Путину, как всегда, проявившему отеческую заботу о простых людях.
NB! По приведённым В.Рыжковым данным, нынешняя пенсия, например, библиотекаря в малых городах Средней полосы России составляет 8000 рублей. По действующему на момент написания данного текста курсу это 100,63 евро. При этом коммунальные платежи и цены на продукты питания медленно, но неуклонно растут. Остаётся уповать, как считает эксперт, на помощь детей.
Невольно возникает параллель с недавним высказыванием известного эстонского бизнесмена, учредителя банка LHV Райна Лыхмуса, который откликнулся на прозвучавшее в прессе утверждение, что лучший способ позаботиться о своём будущем — это рожать больше детей, которые будут самой надёжной опорой родителям в их старости. Крупный инвестор назвал такие призывы проявлением ”пещерного мышления”.
