Кто-нибудь видел, что происходило в новогоднюю ночь на эстонском Канале 2? Там был финал конкурса рассказчиков анекдотов. Эстонцы смело переводили русские анекдоты про Вовочку, называли его Юкку, и по-доброму хохотали.
Новый хит эстонского рока — "Pulmad ja matused". Название практически копирует название знаменитого английского фильма, припев — Хава Нагила, в конце — русская матерная частушка… Эту культуру мы по конституции подписались сохранять на века…
Эвелин Сепп, выступая в парламенте против проекта закона о военных захоронениях, практически цитировала подготовленный мной по решению Круглого стола меморандум парламенту… Ейный шеф Сависаар заявил в отношении проекта закона о сносе запрещенных сооружений, что он противоречит конституции. Это тоже из меморандума, который никто в собственность центристам не отдавал. При этом сами инициаторы меморандума — маргиналы, провокаторы. Или, по Астрову, "профессиональные антифашисты".
Мы же так и не добились от парламента внятного, положенного по закону ответа на свой меморандум. В знак протеста провели у парламента пикет, на котором передали в Рийгикогу наше повторное требование.
ПБК, "освещая" пикет, не предоставил ни секунды эфирного времени ни одному из пикетчиков и не сказал ни одного слова о целях пикета. Традиционно поиронизировал над малочисленностью пикета и внимательно выслушал в камеру… Иванова с Вельманом, которые ни к пикету, ни к меморандуму никакого отношения не имеют. В конце сюжета было сказано, что пикетчики своей цели не добились, хотя в кадре Кленский выходит из парламента с текстом нашего требования, на котором стоит отметка о том, что он передан. Как бывший телевизионщик, утверждаю, что сюжет был сделан с игнорированием всех законов журналистики.
Чудеса творятся даже с лучшими журналистами. Моя давняя симпатия Наташа Маллеус, делая сюжет о конфликте вокруг Пушкинской гимназии в Тарту и пытаясь быть объективной, говорит о сторонах конфликта: "С одной стороны…" Жду, кто же будет с другой. Не дождался.
Действительно уважаемый социолог Андрус Саар говорит в камеру, что "русским" партиям на предстоящих выборах ничего не светит. Говорить так — его право, у него, в отличие от тысяч эстонских "экспертов", есть профессиональная репутация. Только почему его снимают на фоне сависааровского плаката?
Я был очевидцем скандала, случившегося на съемках программы "Судите сами". Первое, что вызвало удивление — это три оператора с переносными камерами и два фотографа, снимавшие пришедших на передачу дозоровцев ДО передачи. Хотя сама передача планировалась из студии и снимать должны были по идее студийные камеры. Отчетливо пахло заготовленной провокацией.
Интеллигент, бывший ректор Тартуского университета, бывший кандидат в президенты Пеэтер Тульвисте отказался принимать участие в передаче, если… "Если" эти шли по нарастающей. Сначала к приглашенным в массовку нам вышла журналистка Наташа, которая слезно попросила во время эфира молчать, потому что иначе эстонские депутаты уйдут и эфир сорвется. Мы пообещали, хотя Лебедев, Петров, Кленский и Маспанов от комментариев, конечно же, не удержались. Тульвисте вернулся в студию.
Переносные камеры продолжают все снимать, хотя передача еще не началась. Потом со студийного балкона свесился какой-то мужик и сказал, что ему только что позвонили из Москвы и велели, чтобы в студии никого, кроме депутатов, не было. Наташи этой не видно. Мы вышли, хотя нас на эту передачу приглашали. В фойе мои товарищи поймали депутата Лотмана и… Переносные камеры опять же все сняли. Я оделся в гардеробе и пошел домой. То же самое синхронно со мной сделал Тульвисте.
Вечером смотрю передачу. Выяснилось, что херру Тульвисте западло сидеть в одной студии с… известным душителем эстонского народа Арнольдом Мери. Которого ни в студии, ни вообще на телевидении не было.
Читаю через несколько дней эстонский DELFI. Выясняю, что русские из студии… сбежали, убоявшись правды.
А как же интеллигентская готовность Тульвисте умереть за мое право высказывать свои убеждения? А никак. Эстонская интеллигентность этого не подразумевает.
Президент Эстонии в нарушение конституционного обычая провозгласил закон об охране военных захоронений… на следующее утро после его принятия. Хотя Конституционная партия четко дала понять, что представит ему соображения, почему этого делать не следует.
В связи с этим вспоминается один давний эпизод. Кленский как-то обратился к президенту Рюйтелю с открытым письмом, суть которого сводилась к тому, что как же тебе, старому коммунисту, не стыдно? Рюйтель тогда ответил Кленскому совершенно замечательно: пресс-служба президента распространила информацию о том, сколько писем ежедневно приходит к президенту и что он, естественно, физически не в силах на все отвечать…
Нынешний президент даже на это оказался не способен. При этом за неделю до провозглашения пресловутого закона клялся в том, что будет соблюдать конституционные обычаи.
Дальше — цитата из Ч.Геваркяна: "То, что заводной пружиной всей интриги стала историческая тематика (памятник на Тынисмяги), совсем не случайно. Уже выращено поколение, которому втюхивали историю в чисто пропагандистском ключе, не имеющем никакого отношения к научному знанию. Вспоминая, как оказалось, действительно бессмертного Салтыкова-Щедрина, можно сказать, что появилось "поколение органчиков". Органчик градоначальника города Глупова поверг в смятение глуповцев криками "Не потерплю!". Сейчас при упоминании памятника на Тынисмяги органчики в головах многих граждан автоматически начинают верещать: "Оккупация! Депортация!". Дальше разговор (если он вообще после этого продолжается) неизбежно принимает причудливые формы параноидального бреда. Вроде того, что эсесовцы были героями Сопротивления и боролись за свободу Эстонии".
Для меня из этой цитаты оказалось важным то, что в скобках. Не так давно Центр информации по правам человека провел конференцию по проблематике "оккупации". Соведущий конференции, уважаемый Ханон Барабанер, обозначил канву конференции, сказав, что мы должны подойти к проблеме с позиций историзма. Его мысль повторил коллега Матвеев из Риги, заявив, что "мы должны быть готовы к дискуссии". Дождавшись времени своего выступления, я сказал, что историзм по-всякому уважаю, но подхожу к проблеме с позиций глобализации, в рамках которой "оккупация" — это удачный бренд, и не более того. До меня эту мысль пытался озвучить Вячеслав Иванов, преподнося "оккупацию" как стереотип мышления, "а со стереотипами не борются, их учитывают". Вести "дискуссию" об "оккупации" с позиций "историзма" в формате "параноидального бреда"? Увольте.
Впрочем, то, как ведутся подобные "дискуссии", блестяще продемонстрировали своим поведением интеллигенты Тульвисте и Лотман. Никак не ведутся. Почему? Шире — почему эстонцы такие невменяемые? На этот вопрос долго искали ответа Михаил Петров и Сергей Мальцев. Доискались до "гернгутеров", что бы это ни значило… Может, они и правы…
Почему-то в поисках правды про "оккупацию" постоянно ускользает от внимания тот факт, что этот бренд бесспорно выгоден эстонцам. Американское общество, с которого "делает жизнь" общество эстонское, как известно, построено на индивидуализме и конкуренции. Про индивидуализм у эстонцев все понятно. Вот цитата из презентации проекта конституции Конституционной Ассамблее: "Согласно проекту развитие (общества — С.С.) будет идти от коллективизма к либерализму, который был так присущ эстонским хуторянам". Ну, то, что больших либералов, чем эстонские хуторяне, мир не видел — это само собой. А вот что с конкуренцией: "Прежде всего мы должны обеспечить права эстонцев, и только потом — права человека". Это — Хандо Руннель, член рабочей группы по преамбуле Конституционной Ассамблеи. Я предложил директору Центра информации по правам человека Алексею Семенову отлить эту фразу в бронзе и повесить у себя перед офисом.
Страна глухих вывела из оборота цивилизационую конкуренцию, узаконив доминирование эстонцев, т.е. применив для этого силу государственного принуждения. Конкуренция, в которой решающее слово всегда остается за судебным исполнителем — это пагубно. Но завтра. И чертовски выгодно сегодня.
Что в такой ситуации делать? Прежде всего — смеяться. Политический смех, во-первых, показывает, что смеющимся терять нечего. И еще: они этого очень не любят.
P.S. Пожалуй, не буду откладывать дело в долгий ящик.
Молодой эстонский адвокат по уголовным делам проиграл в суде свое первое дело. Сидит в баре, кручинится. Его секретарша, естественно, влюбленная в шефа, спрашивает: "Ну ты же не мог выиграть это дело?"
- Нет, не мог.
- А Тедер? Индрек Тедер? Он бы смог?
- Нет, наверно, и он бы не смог.
- Ну а Каасик? Виктор Каасик? Уж он-то?..
- Да нет, и он бы не смог.
- Ну а Пильв? Сам Айвар Пильв? Уж этот-то точно бы справился…
- Да нет, и Пильв бы не справился…. (подумав)… только Пильв бы с этим не справился совсем за другие деньги…
P.P.S. Этот анекдот я рассказал в канцелярии Харьюского суда. Секретарши упали под стол и долго не вылезали. А когда они вылезли, выяснилось, что упали они от радости от того, что наконец-то про эстонских адвокатов стали анекдоты сочинять…
А анекдота, собственно, не было. Был диалог из второразрядного российского сериала, в котором я просто поменял фамилии. И я думаю, что на такое цивилизационное заимствование у нас больше прав, чем у тех, кто меняет Вовочку на Юкку…
