1991-2001 — время потерь и приобретений

Завтра, 24 февраля Эстонская Республика отметит очередную годовщину независимости. Весьма своеобразную, ибо история свободной Эстонии пока вдвое короче, чем длилась оккупация. Логика подсказывает, что отсчет нынешнего периода независимости следовало бы вести с 20 августа 1991 года. Но у госпожи Реституции свои законы, поэтому статью свою приурочу к официальной годовщине независимости ЭР.

Что дали нам последние десять лет? Эстонцы в независимой Эстонии стали вновь хозяевами своей страны. Русские из "старшего брата" единой и, как казалось, нерушимой семьи народов огромного СССР в одночасье превратились в национальное меньшинство очень маленькой европейской страны (которую до сих пор страной почти не называют). К этому привыкнуть крайне тяжело, особенно если учесть, что для сотен тысяч жителей независимость Эстонии обернулась потерей гражданства. И львиная доля эстонских подданных РФ — вынужденные иностранцы.

Последние годы существования СССР ознаменовались тяжелейшим экономическим кризисом. Крайне неэффективная экономическая модель привела к тотальному дефициту. Правда, Эстония уже в 1990 году проявила определенную экономическую самостоятельность, были повышены цены на большинство товаров, стремительно росла сеть так называемых коммерческих магазинов со свободными ценами. В результате к нам хлынули товары со всего СССР, что позволило насытить рынок и отменить практически все торговые ограничения.

После августа 1991-го паруса либерализма были окончательно расправлены, начались коренные преобразования в экономике. Прежде, чем почувствовалось улучшение, первые три года эстоноземельцам было невероятно тяжело. Я в ту пору зарабатывал неплохо, однако чувствовал, как гнетет безысходность многих окружавших меня людей. Ломались десятки, сотни тысяч судеб. Люди раньше времени уходили в могилу, даже те, кто выглядели вполне благополучными. Сгорали от страха, от страха за будущее. Так уж устроены большинство людей, что выше всего на свете ценят стабильность, контуры которой начали прорисовываться лишь где-то в 1995 году.

К счастью для нас, крушение старых предприятий сопровождалось созданием новых рабочих мест в торговле, сфере услуг. На деловую арену вышло новое поколение, которое было свободно от прежних догм и предрассудков и, обретая собственное благополучие, стало опорой для своих не всегда удачливых родителей. Однако несмотря на реальные успехи экономики Эстонии в целом, социальная ситуация в Ида-Вирумаа, похоже, достигла опасного предела, за которым недалеко и до взрыва.

Эстония успешно рекламирует себя иностранным инвесторам; по объему зарубежных капиталовложений на душу населения страна прочно занимает одно из лидирующих мест в Восточной Европе. Во многом благодаря этому обстоятельству у нас довольно высокие темпы прироста валового внутреннего продукта, стремительно внедряются новейшие технологии. Однако до сих пор львиная доля инвестиций шла в приобретение акций приватизируемых госпредприятий. На сегодня этот ресурс практически исчерпан. Значит ли это, что валютный поток вскоре оскудеет? Чем обернется для нас проводившаяся на протяжении последних лет политика БЭ, если "Ханзабанк" и "Юхисбанк" завтра будут объединены?

Одной из отличительных черт нашей жизни в СССР была изолированность от остального мира. Редко кому из простых смертных удавалось хотя бы раз в жизни съездить заграницу, даже в Болгарию. И при случае эта поездка могла всплыть крайне подозрительным фактиком вашей биографии. Сегодня можно ездить куда угодно хоть десять раз в год, а то и сто. Ограничений никаких. Кроме финансовых: выложить несколько тысяч крон на самую рядовую зарубежную поездку по карману далеко не всем семьям Эстонии. Да и соваться туда с серыми паспортами многим попросту боязно. А тысячи из тех, кто свою боязнь преодолевают, берут билет в один конец.

Лично для меня одним из главных приобретений минувшего десятилетия стала свобода слова. Я помню то время, когда газеты изобиловали однотипными "правильными" статьями, безжалостно резались или вовсе клались на полку кинофильмы, глушились западные радиостанции, жесточайшей цензуре подвергались книги. Ничего такого в Эстонии сегодня нет. Или, если говорить о русскоязычной прессе, почти нет. Жаль только, что нынешнее свободное слово пока бессильно хоть как-то повлиять на тех, кто должен бы к нему прислушиваться. Надо, наверное, еще немного подождать? Впереди у нас еще не один десяток лет потерь и приобретений. Многое изменится: что-то в лучшую сторону, что-то — в худшую. Но я очень надеюсь, что жизнь наша будет все лучше, а флаг Эстонии для всех нас станет флагом нашей страны!