Зачем нашему Роману "Наши"
- Как отбирали тех, кто поедет?
- В первую очередь, по рекомендациям. Рассматривали также, насколько человек физически подготовлен — сможет ли он вообще провести две недели в довольно жестких условиях. В прошлый раз, к примеру, было 7 участников. В этот раз должно было поехать больше, но некоторые не смогли.
- Что за "жесткие" условия, в которых вы жили?
- Это образовательно-спортивный лагерь, встречи проводятся уже третий год. Ну и распорядок дня соответствующий: в 8 утра — подъем, под музыку из мультфильма "Буратино" и иже с ней. В 8.30 — построение, затем — пробежка для мальчиков, 5 км, зарядка для девочек. Жили в палатках. На берегу озера стояли тренажеры. Каждый день выдавали паек: тушенка, горбуша, сгущенка, хлеб, фрукты, овощи, крупы, макароны. И так две недели. Было довольно-таки весело. Хотя горбушу и тушенку я не смогу есть еще несколько месяцев (смеется).
Затем, в 10 утра начинались лекции ВШУ — Высшая школа управления. Причем по четыре-пять лекций одновременно, на разные темы. Политика, экономика, религия, образование, право — спектр был довольно широк. Приезжали довольно именитые лекторы — и из МГУ, известные профессора, люди из администрации президента. Леонтьев приезжал, говорил о будущем России. В общем, довольно солидные люди.
- Темы Эстонии как-то касались?
- В основном, лекции были о России. Потом уже, после "школы" мы обсуждали эти вопросы между собой. Или лекторы, узнав, что мы отсюда, заводили разговор.
- И что они говорили?
- Ну, что проблема эта довольно… (подбирает слово) щекотливая, и будет решаться она довольно долгое время. Хотя сейчас в России тема Эстонии идет на убыль, но чисто экономически это будет аукаться еще долго.
- Как ты стал "нашим"?
- Я познакомился с Марком Сирыком в общей компании, на прошлый Новый год. Ну, "Наши" и "Наши". Конечно, удивился, что и в Эстонии это движение тоже возникло.
- До этого ты о них ничего не слышал?
- Ну, мелькало что-то в прессе. Но внимания особого не обращал. А как раз перед поездкой на предыдущий "Селигер" он предложил мне присоединиться. Я подумал, что идеи у ребят вроде неплохие…
- Какие именно?
- (задумался) Идея патриотизма, идея восстановления государства, модернизация страны — имеется в виду, России. Понравилось, что это — большая и сильная организация, которая, похоже, может что-то сделать.
- А патриотизм… по отношению к какой стране?
- У самой организации "Наши" — естественно, к России. Мы, как жители Эстонии, уважаем патриотизм россиян, но при этом всегда демонстрируем лояльность к эстонскому государству.
Я уважаю чувства всех эстонцев, которые пострадали от советской власти, от депортаций и репрессий. И думаю, именно из уважения к этим людям и поменяли табличку в середине 90-х на "Всем павшим во второй мировой войне". Поэтому переносить монумент с такой табличкой, говоря, что он относится только к русским мародерам, было нелепо.
- Но почему тогда власти Эстонии… ммм, не всегда воспринимают местных "Наших" как больших патриотов своей страны?
- (задумался) Возможно, после апрельских событий некоторым силам и структурам было нужно найти виноватого, руку Москвы. И "Наши" для этого, на их взгляд, хорошо подходили. Действовали по известной всему миру формуле: полуправда, которая, как известно, хуже лжи, плюс замалчивание одних фактов и искажение других — и получайте результат!
- Ты не думаешь, что действия российских "Наших" в Москве тоже несколько повредили "нашим" местным?
- Да, несомненно. Это обусловлено тем, что у многих в России очень смутное представление о том, что творится в Эстонии, сколько здесь русских и так далее… А телеканалы — и российские, и местные — часто сгущают краски. Истина, как всегда, где-то посередине.
- А откуда растут ноги у новости, что, будучи в России, вы не смогли объяснить, какое значение имеет для Эстонии Бронзовый солдат?
- Да, я читал. На самом деле все было наоборот. У нас брал интервью журналист из Frankfurter Allgemeine. Поговорили, все ок. И потом он пошел опрашивать остальной народ в лагере. И вот они-то и не смогли объяснить. Тем более, это вряд ли его неточность — этот журналист хорошо говорил по-русски, я уверен, он меня понял. И в немецком издании все было верно. А эстонская газета, когда переводила эту статью, осознанно или нет, написали, что именно мы не смогли объяснить значение Бронзового солдата для русских в Эстонии. Конечно, я могу найти эту заметку и показать "переводившим", как это было в оригинале, у меня остались контакты этого журналиста… Но опыт показывает, что это бессмысленно.
Роман говорит, что "Наших" в Эстонии — всего 25-30 человек. Штаб-квартиры у них нет — встречаются либо у друг друга дома, либо где-нибудь в центре.
- Что за должность такая — комиссар "Наших"?
- Комиссар — это человек, прошедший тест на знание манифеста "Наших". Человек, преданный организации.
- В чем заключается этот тест?
- Этого я не знаю, я еще не проходил.
- И сколько комиссаров в Эстонии?
- Один. Марк. У него на визитке написано "Технический директор г. Таллина". Я — ответственный за проведение акций", — поясняет Роман.
Когда я положила визитку в ежедневник, он усмехнулся: "Ты поосторожнее. У моего приятеля тоже как-то увидели мою визитку — так его и его друзей отвезли в КаПо, долго избивали и требовали признаться в организации апрельских беспорядков от лица "Наших".
Полное интервью в печатной версии газеты "МК-Эстония"
