Старейшему жителю столичного района Кесклинн Лео Гиновкеру исполнилось 105 лет
Мало кому удается дожить до 90 лет, а уж перешагнуть вековой рубеж и подавно. Лео Гиновкер родился в год начала Первой мировой войны — 27 августа 1914 года. На его долю выпала не всегда легкая, но очень интересная судьба. ”МК-Эстонии” один из старейших жителей страны рассказал о Таллинне его детства, депортации и о том, как ему удалось дожить до столь почтенного возраста.
Лео Гиновкер застал много исторических событий и изменений не только в его родном Таллинне, но и на мировой арене. В начале прошлого века семья Гиновкер была довольно успешной. У родителей Лео была фабрика по производству шоколада, конфет и бисквита Ginovker&Co, магазины, дома, автомобили. С детства молодой человек знал несколько языков. В Еврейской гимназии учил русский, эстонский, идиш и иврит, немецкий. А когда Лео стал работать на фабрике и заниматься экспортом продукции, выучил и английский.
В 1941 году семья Лео Гиновкера была депортирована, имущество было отобрано, и родные разъехались, кто куда. Но несмотря на все повороты судьбы, со второй попытки Лео удалось окончательно вернуться в Таллинн в начале 60-х годов, где он и живет до сих пор.
”Жаловаться не на что”
Несмотря на свои 105 лет, Лео Гиновкер может дать фору даже молодым — а в его случае это 80-летние. Хоть слух и подводит пенсионера, но зато газеты он читает без очков и чтению посвящает много времени. Каждый день он делает зарядку, разминает спину массажером, не теряет оптимизма и старается держать себя в тонусе.
После того, как зимой в возрасте 95 лет скончалась Стелла Пустынская, вторая супруга Лео, он живет один. Сын Стеллы Михаил постоянно навещает отчима, помогает по мере необходимости, но переезжать к нему Лео отказывается — привык справляться по хозяйству сам. По субботам только встречается с родными. А вот друзей уже давно не осталось в живых.
”Мне особенно ничего не надо. Соцобеспечение приносит горячую еду, так что я всегда накормлен. Пенсия у меня хорошая — стаж 90 с лишним лет, потому что за год ссылки назначали три года стажа. Да и работал я до 80 лет в Сельскохозяйственном техникуме в Сауэ, пока уже не сказали мне, что хватит. Так что жаловаться не на что, на жизнь хватает, — говорит Лео. — На здоровье тоже не жалуюсь. Это у молодых все болит где-нибудь, а у меня все хорошо”.
Подтверждением этих слов служит и вердикт последнего врачебного осмотра. На нем Лео Гиновкеру сказали, что физиологически ему можно дать всего 65 лет. Такое феноменальное здоровье сам долгожитель объяснить затрудняется — мать погибла, отец умер довольно рано, а вот все три брата прожили больше 90 лет.
”Секрета никакого нет. Спортом я занимался, как все в то время. Я думаю, что раньше еда другая была, продукты были лучше. В молодости хорошо питался, а потом хорошо голодал в ссылке в Кировской области, — вспоминает пенсионер. — Врач, когда легкие проверял, сказал, что легкие хорошие, наверное, я никогда не курил. Ну я не стал признаваться, ответил, что никогда. На самом деле, у меня отец, один из братьев курили, и я закурил, когда гимназию заканчивал. Сначала папиросы, а потом у брата трубку попробовал, и мне понравилось. Да и водку выпивал порой. Так что нельзя сказать, что вел исключительно здоровый образ жизни. Но бросил курить со дня лет пять назад, когда врач запретил из-за повышенного давления”.
Сейчас о пристрастии к табаку напоминает только портрет на стене. На нем Лео Гиновкеру около 70 лет, а в руках неизменная трубка. Вообще, в квартире пенсионера много фотографий и памятных вещей. На одном фото он рядом с бывшим президентом ЭР Тоомасом Хендриком Ильвесом.
”Было дело, бывший президент несколько раз приглашал на прием. А нынешний президент Керсти Кальюлайд, наверное, просто еще не успела”, — считает долгожитель.
Могли уехать, но остались
Таллинн своего детства пенсионер вспоминает тихим уютным городком, где было спокойно и безопасно.
”А сейчас читаешь новости — тут украли, там убили. Прямо страшно становится, — искренне заявляет Лео. — Помню, в те времена одну семью на Тартуском шоссе ограбили и убили, так об этом целый год писали! А теперь газету открываешь — везде что-то случилось. Люди изменились, всем нужны только деньги. Нельзя, видимо, людям свободы давать так много. Может быть, я преувеличиваю, но, по-моему, тогда было гораздо спокойнее. И русские с эстонцами довольно хорошо жили — было, пожалуй, проще”.
Когда началась война, у семьи Гиновкер был шанс уехать — старший брат ждал на рейде на пароходе. Но отец семейства отказался уезжать, сказал, что сначала надо долги отдать, а то война закончится, потом в дело никто не возьмет. И так многие остались в жерновах войны. Это были бизнесмены старой закалки: если дал слово, надо его выполнять. Ну а потом было уже не уехать.
”Пришли ночью, звонок в дверь: вставайте, одевайтесь. Четыре или пять солдат, один комиссар. Сказали, что, по постановлению Верховного совета, наша семья считается неблагонадежной и в Эстонии жить не имеет права, — вспоминает Лео Гиновкер, как пришли их депортировать. — Много вещей, сказали, не берите, вам все дадут. Дали, правда, только солому постелить. Несколько дней провели в вагонах, стояли, собирали по всей Эстонии людей. Потом куда-то нас везли, привезли в Кировскую область, город Котельнич на реке Вятке. Есть нечего, работу сами себе искали. Тем, кто туда эвакуировался, давали хоть немного хлеба, а нам, депортированным, ничего не было положено”.
Пенсионер вспоминает, что есть было нечего. Братья устроились в разные колхозы работать, но доверия им было мало, якобы они могут к немцам сбежать. Только не понимали местные, что евреи к немцам не побегут.
”Нам как счетоводам немного все-таки побольше давали, с голоду не умирали, но есть все равно было нечего. В Кировской области несколько лет прожили, потом нам разрешили оттуда уехать. Так я очутился в Туркменской области, строил канал то ли имени Ленина, то ли Сталина. Один брат поехал в Ташкент, потом и меня перетащил туда, — рассказывает долгожитель. — В какой-то момент власти решили, что можно отпустить нас обратно в Эстонию. Когда приехал в Таллинн, жизнь в Эстонии изменилась. Появилась советская власть, война прошла — хорошего было мало. Вернулись, пожили, но оказалось, произошла ошибка, не надо было выпускать нас, пришлось опять уехать”.
Многие так и не вернулись в Таллинн. Братья Лео, например, которые женились в ссылке, так там и осели. А у Лео жена была отсюда, вот он и вернулся на малую родину.
Без шоколада нет жизни
Вспоминает пенсионер и своего друга молодости, известного композитора Виктора Константина Оксфорда, который написал песню ”Jää vabaks, Eesti meri”.
”Наша фабрика была тут через дорогу. Виктор Оксфорд жил через несколько домов в сторону Ласнамяэ. Очень толковый мужик был. Квартирка у него маленькая была, там он поставил печатную машинку, делал нам этикетки для шоколада, мы с ним подружились, — вспоминает Лео. — Тогда один брат жил в Ташкенте, и оттуда я возил виноград, а туда масло отво-зил. 100 крон платили мне за один рейс. Туда сидишь в пустом самолете, вокруг ящики с маслом, обратно везешь виноград. Оксфорда заинтересовало это, и в Армению мы полетели с ним вместе. Самолет сажали в Москве. А так как был страх, что его могут обокрасть, нам приходилось его караулить. Вот такие были времена”.
Шоколадной фабрики в центре Таллинна давно уж нет, но шоколад Лео Гиновкер по-прежнему любит. Признается, что ест его часто, и что он такой же вкусный, как и раньше.
”Когда гимназию заканчивал, мама сказала: ”Учи ремесло, ремесло прокормит”. На фабрике я год или два пробыл рабочим, научился его делать. Так что это то, что я знаю и умею, в чем разбираюсь”, — признается пенсионер.
Так может быть, в шоколаде все дело? Вот в чем секрет здоровья и долголетия? Но сын второй супруги Лео Михаил считает, что причина в другом.
”Я думаю, что секрет долголетия в том, что он никогда не злится. Нет в нем желчи. В свое время Лео поделился со мной мудростью: никогда не надо ненавидеть. Если кто-то поступил по отношению к тебе подло, и ты его ненавидишь, этим ты наказываешь сам себя. Если сильно ненавидишь — убей его. А если боишься и не можешь, то забудь — иначе наказываешь только себя. Вот такая прописная истина, — делится Михаил. — Есть люди, которые брызжут желчью, жалуются на жизнь. А Лео никогда никого ни в чем не винил и ни на кого не злился, поэтому столько и живет”.
