Продюсерство — дело наглое
Адольф Кяйс (58)
- Родился 25 августа в Валга.
- Учился в Рижской 23-й средней школе.
- Окончил Московский институт культуры и Государственный институт театрального искусства (ГИТИС).
- С 1991 года занимается продюсерской деятельностью.
- Женат, имеет сына (22) и дочь (26)
– Когда-то все люди, занимающиеся привозом знаменитостей в Эстонии, дружили, — говорит Адольф. — Собирались раз в полгода, говорили о своей благородной миссии — как привить хороший вкус зрителю, чего бы ему интересного показать. Сейчас нет более лютого врага, чем твой коллега. Из союзников мы превратились в конкурентов. Это печально.
Я этой деятельностью стал заниматься случайно, не могу сказать, что меня привлекал бизнес. Это дело коварное, наглое и беспринципное. Совмещать его с благородными задачами сложно. Я без ложной скромности скажу, что знаком с огромным количество интересных творческих людей и мне хотелось поделиться всем этим с людьми. Была у меня еще одна цель — получить доход, сколотить небольшой капитал и открыть свой театр, все-таки я режиссер. Но это так и осталось мечтой.
– За последние десять лет репертуар гастролеров стал другим. Больше малоизвестных исполнителей, в театральных постановках больше антреприз. И поводов для грустных раздумий культурному человеку тоже больше.
– Раньше актеры хотели, в первую очередь, показать свое искусство, не так актуален был вопрос денег. В Эстонию приезжали замечательные спектакли, занимали лучшие площадки. Сейчас то, что мне интересно показать, не вызывает восторга у зрителя — он давно и большими порциями ест ширпотреб. И это противоречие мне совсем не нравится, приходится балансировать между искусством и прибылью.
– То есть выбор привозимого обусловлен вкусом публики?
– Разговор о зрителе — особый. У нас настоящей театральной публики мало, люди радостно жуют "эстрадную жвачку". Старшее поколение воспитано в советской культуре, где были критерии "хорошего" и "плохого", теперь, чем примитивнее, пошлее и низкопробней продукт, тем чаще он появляется на экранах и звучит на радио. Такое впечатление, что это государственная политика. МХАТ, который был явлением, становится, как МакДональдс, теперь в нем подаются публике на съедение суррогаты. Съел, переварил и не запомнил ни вкуса, ни аромата. В МХАТе со сцены позволено матом ругаться, раздеваться. Это же катастрофа! Но народ, который не имеет непосредственного отношения к театральному миру, это не интересует. Он это принимает, аплодирует и покупает билеты. Культура очень серьезно больна. Я вижу на протяжении десяти лет результаты зомбирования — публике искусства не надо. В этой остервенелой жизни люди сидят у экранов, где идут "Окна" и "Аншлаги" и впитывают весь этот мусор.
– И какой ваш выбор?
– Мне неудобно везти второсортный продукт. Я не хочу кидать камень в огород своих коллег, каждый выбирает по своему вкусу… Публика хочет зрелищ, но все-таки ее выбор зависит от вкуса менеджеров. А кассовые сборы гораздо выше от ширпотреба, чем от нормального спектакля. В идеале люди должны ходить в театр и на концерты, чтобы получить что-то для ума и для сердца, этим всегда славился российский театр. Сейчас процветает бизнес на один день — сорвать пену и "до свидания". Молодые менеджеры хотят сорвать куш. С этой единственной мыслью они приходят в шоу-бизнес. Все скандальные истории, связанные с концертом на Певческом поле, куда приехало меньше артистов российской эстрады, чем было заявлено, надувательство с Глюкозой, Рики Мартином, недавняя давка на концерте "Зверей" в клубе "Декольте" — результат непорядочности организаторов. На долготерпении русской публики можно играть бесконечно — никто не станет судиться, требовать компенсировать моральный ущерб и т. д. Из-за таких историй неприятно в этой профессии существовать.
– В основном гастроли ориентированы на взрослую публику, а детей сводить некуда, кроме Русского театра, где репертуар ограничен.
– Тут ситуация хуже некуда. Люди занимаются поголовно обманом. Я могу понять родителей — в Эстонии податься ребенку, в сущности, некуда. Вот и приходится ходить на то, что есть. Ну, нет у нас настоящего цирка. Поэтому радостно идут в Горхолл, где на сцену выносят каких-то полудохлых зверей, при этом бешено взвинчивают цены на билеты.
И как можно показывать детский спектакль на сцене Горхолла? Того же "Карлсона", пусть даже с фейерверками, цирком и в жанре современной сказки, как обещает нам реклама. (Не говоря уже об этой истории с бедным лже-Карлсоном, расследованием которой занималась ваша газета). Ведь его сцена рассчитана на концерты, шоу, мюзиклы.
А что может вынести ребенок от такого соприкосновения с искусством где-то с 20 го или 30 го ряда? Зато мест зрительских много, значит и билетов больше купят.
Сплошь и рядом подделки. Некоторые жанры искусства требуют специальной площадки. Аргентинское танго и классический балет не смотрятся в Саку Суур Халле и Горхолле. Я точно знаю, что если привезти театр Петра Фоменко, то больше пятисот мест нельзя продавать — исчезнет вся магия. Да и сам театр никогда не согласится на такие условия, потому что у него есть ЧУВСТВО ОТВЕТСТВЕННОСТИ перед зрителем.
Я стал меньше работать в Русском культурном центре. Сама атмосфера этого дома похожа на сельский клуб, начиная с фойе, туалетов, беготни, приставных стульев, безбилетников. Серьезного зрителя заманить в РКЦ сложно. Если есть возможность арендовать зал театра "Эстонии", концертный зал "Эстония", Эстонского драмтеатра или Русского театра, я с удовольствием это делаю. Мне неприятно, что многие ассоциируют русскую культуру с РКЦ, она совсем другая. Если бы этот дом назвали Центр развлечений или свободного времени, это больше бы соответствовало действительности.
– Говорят, приезжие знаменитости выдвигают требования на десяти листах мелким почерком. Трудно с ними?
– У серьезных артистов нет жутких требований. Этим занимается попса. Для них это игра, они пришли в шоу-бизнес на один день и намерены урвать все, что положено звезде. Им нужно, чтобы их встречала толпа фанатов, чтобы с ними нянькались. Эстрада это ведь тоже обман — звуком, светом. В театральном мире это невозможно. Чем гениальнее, весомее человек, тем он проще. Я голову даю на отсечение, что, например, Кончаловскому или Фоменко не придет в голову требовать стаканы определенного цвета и прочую ерунду. Они могут предъявить требования к технике и сцене, потому что без этого не получится должного воздействия на зрителя.
– Вы — кладезь забавных историй звезд. Ведь вы все время рядом с ними.
– Да много всякого было. Я пригласил как-то Надежду Бабкину. И нескольким людям из ее группы не хватило билетов. Пришлось нанимать машину в Питере, везти их до Ивангорода, там со всеми инструментами, костюмами певица пешком перешла по мосту, затем на машине доехала до Таллина. Я извинялся, как мог. И вот после концерта, совершенно измочаленные, мы должны были идти на прием в Российское посольство. Пришли, а там люди уже вовсю гуляют, и Надежда вроде как чужая на этом празднике жизни. Она меня за рукав дергает — пойдем отсюда. Ушли мы оттуда и забрели в Hell Hunt, посидели, разговорились и вдруг видим — входит посол России, который тоже удрал с приема. Все закончилось коллективным пением русских народных песен под руководством и в исполнении Надежды Бабкиной. В Hell Hunt, представляете? Замечательная женщина. Такие импровизированные концерты не забудешь до конца жизни.
