В первом Законе об основной школе и гимназии, принятом 15 сентября 1993 года, действительно есть фраза, что ”языком обучения в школе является эстонский язык”, на которую часто ссылаются, утверждая, что процесс перехода русских школ на эстонский язык обучения начался еще в 1993 году. Ничего тогда не началось, а появилось лишь заявление о намерениях.

Да и было не до того, ибо весной 1997 года школы перешли на систему единых государственных экзаменов, что вызвало переполох в слабых школах, а осенью того же года начался поэтапный переход на новую государственную программу обучения (в русских школах годом позже).

Реально частичный перевод не всей русской школы, а только гимназий, на эстонский язык обучения начался лишь осенью 2007 года, после событий Бронзовой ночи.

С ног на голову и обратно

На вопрос, почему переход был начат с гимназии, т.е. ”не с того конца”, давались разные ответы, в том числе и такой, что европейские нормативы требуют обеспечить обучение в основной школе на родном языке. В то же время организаторам перехода с самого начала было известно, что русские гимназии делятся на две группы: на те, которые реально займутся частичным переходом на эстонский язык обучения, и на те, которые будут это лишь имитировать.

Столь же очевидно было и то, что способность к переходу у разных школ разная, но до конца 2010 года, когда началась предыдущая предвыборная кампания, процесс протекал почти неслышно, пока часть школ вдруг не обнаружила, что у них ну никак не получается, и стала требовать прекращения вредного эксперимента.

Язва эта гноится до сих пор, а избавиться от нее можно лишь с помощью того инструмента, который предлагает нынешний министр образования и науки (хотя и не совсем бескорыстно), т.е. путем расширения процесса также на основную школу и детсады. По сути дела, речь идет о том, чтобы поставить процесс опять на ноги и дальше идти уже в спокойном, хорошо продуманном темпе. Если это получится, то пропорция 60:40 для гимназий рассосется сама собой, тогда как устранение ее административным путем позволило бы слабым школам снова расслабиться, т.е. стать еще слабей, что, наверное, было бы не совсем верным решением.

Сколько уйдет на это времени, сказать трудно. Путь от заявления о намерениях по переводу русских школ на эстонский язык обучения до первых серьезных шагов в этом направлении занял 14 лет. Но поскольку намерение, что ”языком обучения в основной школе является эстонский язык”, было зафиксировано в новом Законе об основной школе и гимназии 9 июня 2010 года, а практические шаги в этом направлении намечаются уже сейчас, когда не прошло еще и пяти лет, то на сей раз эта дистанция, видимо, будет пройдена быстрей.

Летаргия Закона о гражданстве

Менее интригующей оказалась судьба Закона о гражданстве, введенного в действие постановлением Верховного Совета ЭР от 26 февраля 1992 года. Выдача синих паспортов гражданам Эстонии началась летом того же года, но паспортов иностранца — лишь четыре года спустя.

Пауза эта объясняется тем, что в течение долгого времени не удавалось согласовать как между собой, так и с различными международными организациями, какого вида удостоверение личности выдавать негражданам. Паспорт иностранца — не выдумка здешних умельцев, а результат притирки большого множества разных мнений, поэтому критика этого документа и не получила международной поддержки, хотя сам факт массового безгражданства, конечно, не приветствуется.

Серопаспортников сейчас около 90 тысяч, или 6% населения Эстонии, а сокращение их числа идет двояким путем. С одной стороны, среди них много людей пожилого возраста, а с другой — молодежью их ряды почти не пополняются, да и в Закон о гражданстве внесены поправки, элиминирующие нерадивость родителей-неграждан при оформлении гражданства их чад.

Поскольку давление в этом направлении, в том числе со стороны международных организаций, идет давно, то принятые поправки наводят на веселые размышления: а не началась ли у нас тут эпоха преодоления застоя? Косвенно на смену ориентиров указывает и проект по предоставлению электронного резидентства как инструмент по увеличению числа людей, тем или иным способом связанных с Эстонией.

Неуклонное ухудшение демографической ситуации как бы подсказывает: а не пора ли перейти от принципа ”кому не давать” к принципу ”кому дать” гражданство? Может, даже последовать примеру соседней России, щедро раздающей гражданство жителям территорий, на которые она надеется позже распространить свою юрисдикцию.

Иллюстрацией к сложившейся ситуации служит свистопляска вокруг предоставления гражданства писателю и космополиту (не безродному!) Андрею Иванову, где властям трудно отказаться от привычного слова ”дарить” и воспользоваться более адекватным в нынешних условиях словом ”предложить”.

Поделиться
Комментарии