Нам нужна дискуссия об участии государства в экономическом рывке
Со всех амвонов нам объясняют, что в среднем и в целом у нас кризис преодолен и дела налаживаются. По данным Евростата, средняя зарплата в феврале выросла на 5% к январю, а в марте — на 7,4% по отношению к февралю. Безработица в I квартале сократилась по сравнению с тем же периодом прошлого года на 2%. Более поздних данных пока нет, но Касса безработицы недавно сообщила, например, что заявки на работников в последние месяцы постоянно растут. В общем, "все хорошо, прекрасная маркиза", если не вникать в детали, спрятанные за частоколом средних цифр.
Упрямые цифры
Скажем, индекс роста потребительских цен в июне этого года к прошлогоднему июню вырос всего на 3%. Но ценники в магазинах свидетельствуют: за тот же период картофель подорожал на 82%, сахар — на 62%, кофе — на 48%, растительное масло — на 39%. В группе "продукты питания и безалкогольные напитки" за год цены выросли на 11,5%. Для семей, живущих от зарплаты до зарплаты, пенсионеров и безработных слабое утешение, что автомобили, ковры и другие предметы роскоши не поднялись в цене.
Беспокоит также заметный рост цен в общепите. По этой части у меня есть личное наблюдение от вынужденного созерцания рекламного плаката кафе "Вапиано". Раньше там объявлялась цена пасты от 40 крон, теперь от 4 евро. Рост — 50%. Очень пугают данные Евростата о повышении нынешней июньской платы за жилье на 4,6%. Это когда не топят и свет включать не надо, а что будет осенью?
Слабым утешением служат сообщения, что Ансип заинтересовался причинами роста цен на электричество и потребовал от подчиненного правительству монополиста объяснений. Лучше бы заинтересовался, почему зарплаты и пенсии не растут пропорционально ценам.
Самые точные данные на этот счет дает Налогово-таможенный департамент. По его сведениям, средняя зарплата IV квартала 2010 года — 739,84 евро, а за Ι квартал 2011 года — 703 евро. Понятно, предновогодние премии и все такое. Но есть еще одна цифра: в IV квартале получали выплаты 524 134 человек, а в Ι квартале — 513 066. Такой большой разброс занятости дает сезонность. Ясно, что во II и III кварталах произойдет то же самое… Тем более что с летом нам подфартило. Но утвердившейся размах сезонных работ — очень тревожный сигнал.
Что предвещают цифры?
Масштабные сезонные колебания спроса на рынке труда свидетельствуют, что наша экономика превращается в экономику услуг и, следовательно, тренд на ее деиндустриализацию продолжается.
На прошлой неделе появились цифры, отражающие понимание обществом экономических тенденций и связанных с этим надежд. Это данные о конкурсах на поступление в местные университеты. Рекордсменом стала специальность "госуправление" в Таллиннском университете, собравшая 917 заявлений. За ней идет "правоведение". На нотариусов захотело учиться 808 человек в Таллиннском и 630 — в Тартуском университете. В оба вуза вместе на специальность "английский язык" подано 860 заявлений.
В Таллиннском техническом университете две близкие специальности — "экономика публичного сектора" и "управление публичным сектором" — собрали вместе 523 заявления, перекрыв в разы число желающих учиться техническим дисциплинам. Даже модная "информатика" собрала только 231 заявление.
Нельзя не согласиться с комментирующей эти цифры профессором Ану Тоотс, что молодежь выбирает "надежный государственный хлеб". Но такие тенденции характерны для экономики малоразвитых стран. Если вдруг попадете в Шарм-аль-Шейх, например, поинтересуйтесь у ребят, назойливо предлагающих сомнительного качества духи или иной туристический товар, откуда они приехали на сезонную работу? Обязательно окажутся студенты из Каира или Александрии, которые учатся на госслужащих либо правоведов.
Приговор окончательный?
Не хочется на все сто соглашаться с абитуриентским предощущением будущего. С другой стороны, откуда взять аргументы против? Нынешняя власть полагает, что дистанцировавшись от вмешательства в экономику, она дала возможность максимально результативной свободной игре предпринимательства. Однако пока бизнес играет в основном на повышение цен для внутреннего рынка.
Последнее дело давать советы "видя бой со стороны". Но что делать, если тенденция разумного государственного регулирования возобладала в самых либеральных странах. Пока в мире не придумано другого рычага роста рабочих мест, чем госстимулирование стройки. Когда-то развивалось строительства дорог. Сегодня полем господдержки становится замена многоквартирных домов 50-60-х годов на более современные и энергоэффективные. В Берлине и Москве, в Бранденбурге и Петербурге разворачиваются такие программы.
Нашим локомотивом могло бы стать и сельское хозяйство? Нынешний весной в некоторых центрах сельских районов были организованы "хуторские базары". Несколько пятниц подряд я заезжал на такой рынок в 40 километрах от Таллинна. Там ровным счетом три продавца. Кстати сказать, и на таллиннских рынках продавцов местной продукции раз-два и обчелся. У нас после разрушения колхозов не возникло мелкотоварного сельхозпроизводства.
Можно сколь угодно иронизировать над российскими привычками придавать любым деловым встречам имперскую помпезность или купеческий размах. Но в ходе июньского международного Петербургского экономического форума я видел, какой интерес проявил западный бизнес к инвестиционным программам, поддерживаемым государством. От многих из них выигрывают двое наших соседей: россияне и финны (трудно сказать, кто больше). Удачный пример тому — скоростной поезд между Петербургом и Хельсинки.
Нам как минимум тоже нужна широкая дискуссия о возможном участии государства в экономическом рывке.
