Аннели оказалась высокой обаятельной блондинкой, похожей, скорее, на спортсменку или телеведущую, чем на провинциальную учительницу. За десять минут, что мы шли с ней от автовокзала до русской гимназии (общественный транспорт в Тапа отсутствует), c ней поздоровался едва ли не каждый вcтречный. Оно и понятно: сама здесь училась, а после окончания Тартуского университета учит других. Уже семнадцать лет. Так что добрая половина жителей маленького городка — ее ученики, бывшие или настоящие, либо их родители и родственники.

- В Эстонии нет конкурсов, где бы педагоги соревновались вживую, показывая свои находки, что называется, в прямом эфире, — говорит моя собеседница. — У нас только документы в комиссию подают и на их основе выбирают победителя. Поэтому побывать на уроках лучших учителей России в псковских школах или "влезть" в шкуру ученика, сев вместе с другими конкурсантами за парту на показательном уроке литературы или биологии, который ведет коллега из России или из Латвии, дорогого стоит. Я провела с восьмиклассниками урок-викторину по математике. Разделила весь класс на команды по три человека, выбрав также ученическое жюри. Коллегам понравилось.

- Это что-то вроде математического КВН?

- Можно сказать и так. Но это не было специально подготовленным для конкурса приемом. Я провожу такие уроки в каждом классе раз в четверть.

- Как сегодня заставить школьников учить труднейшую математику, если в следующий класс переводят с двойками, и даже обязательный госэкзамен по математике в 12-м классе отменен?

- Заставить учиться — нельзя. Можно только заинтересовать. А для этого надо, как минимум, чтобы ученик понимал задание. Сегодня это — большая проблема, потому что дети настолько плохо читают, что порой испытывают затруднения, если в предложении больше трех слов. Они не понимают условия задачи. И нам приходится разыгрывать его по ролям. К примеру, один ученик выступает в роли продавца, которому в магазин привезли 200 килограммов яблок (их роль "сыграют" шарики) и 1,5 тонны картофеля, а другой будет покупатель или поставщик. Достаточно 3-5 минут в начале урока на подобную сценку, и настрой уроку задан. Ученикам становится понятно, что мы примем за "икс", что за "игрек", и какое уравнение составим.

- Это ваша собственная находка или устоявшийся методический прием?

- В какой-то степени, наверное, находка. От беды.

- Что вас, педагога с семнадцатилетним стажем, печалит больше всего?

— То, что школьники перестали выполнять домашние задания. После уроков бросят дома ранец — и за компьютер или к телевизору.

Первым делом школа — самолеты подождут

- Как получилось, что эстонка Аннели Моренсон окончила русскую школу, училась на русском языке в университете и уже 17 лет работает в русской гимназии?

- Мой отец был военным летчиком, наша семья моталась по гарнизонам. Поэтому я родилась в Белоруссии, в школу ходила сначала в Московской области, потом — в Одессе, а в последние классы — в Тапа. Домашним языком у нас был эстонский, но я чувствую себя настолько же русской, насколько и эстонкой. Вернее, такого вопроса просто никогда не возникало.

- У вас мама была учительницей или бабушка?

- Мама была домохозяйкой, воспитывала троих детей и создавала в доме атмосферу доброты и любви. А на математический в Тарту я поступила потому, что математику любила. А уже в студенческие годы, во время практики, обнаружила, что мне интересно с детьми.

- Сколько раз за 17 лет Вы пожалели, что выбрали такую неблагодарную профессию?

- Вообще никогда не жалела. Моя работа мне нравится, и дети мне отвечают любовью и уважением. И я часто вижу радость в их глазах.(Тут нашу беседу прервал стук в дверь, и на пороге кабинета показалась девятиклассница с "валентинкой" в виде сердечка в руках — пришла поздравить Аннели в Валентинов день).

- Почему после университета отправились не в столицу, а вернулись в Тапа?

- Тут были родители, друзья. Да и я сама захотела работать в родной школе. А Тапа — замечательный город, красивейший. Когда в Тарту училась, на все выходные домой ездила. У меня была такая тяга к семье: очень не хватало родителей. Вдобавок здесь у меня много друзей. В Тапа живут очень душевные люди.

- А родители и теперь здесь?

- Лет пять назад уехали в свои родные края — в Антсла. Летом у нас с дочкой там основная база отдыха.

- Дочке сколько лет?

- Пятнадцать.

- Учится, конечно, в эстонской гимназии?

- Да, но говорит абсолютно одинаково на двух языках. C одними бабушкой и дедушкой — по-эстонски, c другими и с отцом — по-русски.

- Но учительницей стать, конечно, не собирается?

- Хочет в стюардессы пойти. Видимо, дедушкины гены взыграли. Тот в летное училище пошел, потому что с детства мечтал летать вниз головой.

- Сколько длится Ваш рабочий день, включая подготовку к урокам и проверку тетрадей?

- Я давно открыла, что в сутках 25 часов, и все их использую сполна.

- То есть на семью и отдых времени не остается?

- Дочка все-таки всегда была на первом месте: когда она была поменьше, сначала занималась ею, а часа в два ночи садилась готовиться к урокам. Отдыхать тоже как-то удавалось. В волейбол играть, вышивать и вязать люблю. А из книг предпочитаю стихи. Веронику Тушнову и Анну Ахматову. И танцевать люблю. Это — моя слабость.

ЯЗЫКОВОЕ погружение: тапаский вариант

- Ваша гимназия стала базовой для отработки системы глубокого погружения русскоговорящих школьников в эстонский язык. На них отрабатывается переход русских гимназий на частичное преподавание на эстонском языке. Как это выглядит сегодня в Тапа?

- У нас есть классы позднего погружения, где на эстонский перешли с 7-го класса, и есть те, что начинают с 1-го. Пользуются учебниками для эстонской школы, и программы абсолютно те же, и учителя. Разве только рабочие листы добавляются, разработанные Центром языкового погружения. Может быть, методика чем-то отличается. А я веду в таких классах урок на двух языках, плавно переходя с одного языка на другой. К примеру, если у меня в классе есть "олимпиадный ученик", я на русском объясняю ему задания, потому что, не владея языком в совершенстве, понять их нельзя. В классах погружения на эстонском преподают не только математику, химию, но и биологию, историю и все остальное. Кроме блока русского языка и литературы. Уроки ведут учителя из соседней эстонской гимназии.

- Вы можете сравнить уровень знаний учеников в классах погружения и в обычных?

- Увы, параллелей — скажем, 7-й с погружением и 7-й без оного — у меня нет. Полагаю, что русским языком они владеть хуже не стали, но качество знаний по другим дисциплинам пострадало. По той же биологии или истории. Когда человек плохо понимает, что говорят, он, в конце концов, просто отключается. Думаю, это и происходит с нашими школьниками. Они перестают слушать, занимаясь своими делами. И оценки тут далеко не всегда показатель. В конце концов, если уж очень припечет, выучить на "тройку" всегда можно. Но это ничего не говорит о знаниях.

- В классы "глубокого погружения" набирают по желанию, по оценкам или добровольно-принудительно?

- Вообще-то, на добровольных началах. Из двух теперешних 9-х, где один — с погружением, а другой — обычный, на следующий год разрешат открыть только один 10-й. Что делать 10-15 учащимся из "непогруженного" класса? Либо идти в "погружение", где они первые месяцы будут чувствовать себя, мягко выражаясь, "некомфортно", либо ездить в школу в Раквере или в Таллинн. И перед такой дилеммой стоят не только десятиклассники.

- Какая часть учеников вашей школы уже учится на эстонском?

- Если считать по количеcтву классных комплектов, то меньше половины, а если по числу учащихся, то значительно больше. И все-таки это лучше, чем сразу отдавать малышей в эcтонскую школу: они, по крайней мере, на перемене в своей среде, и им от этого легче морально. Но, к сожалению, родители все чаще предпочитают перестраховаться и отдают малышей в эстонскую гимназию.

- Трудно учиться на эстонском? ?- поинтересовалась я на перемене у девятиклассников.

- Мне — нет, я — отличница, — ответила улыбчивая девушка.- А другим трудно.

- Дурдом!- заявили двое юношей. — Половину не понимаешь! Хорошо, хоть девчонки списывать дают. А устно многие учителя отвечать на русском разрешают.

Поделиться
Комментарии