Леонид Ярмольник: единственное, чего я хочу — внуков!
- А как иначе! — начинает он наш разговор. — Вырастить и воспитать человека — очень ответственно. Если бы мы к этому все так относились, то, я думаю, и страна выглядела бы по-другому. Сегодня мне жалко большинство родителей. Они сосредоточены на одном — содержать семью. Как правило, все работают, а дети растут без присмотра, как трава у дороги. В лучшем случае у них есть телевизор, компьютер, но они не имеют тепла, человеческого общения. Жизни можно научиться только на примере мамы и папы, когда ты видишь, как они поступают, с кем общаются, как живут. Вот у нас в доме всегда было так. Как мне кажется, мы ничего Саше специально не внушали, она сама видела, до какой степени мы любим людей, уважаем, заинтересованы в общении с ними. Дочка достаточно часто общалась дома с теми, кем многие восторгаются. Александр Абдулов, Олег Янковский, Михаил Жванецкий, Андрей Макаревич — они для нее не только артисты, которых можно по телевизору увидеть, они друзья нашей семьи, нашего дома, Саша знает, какие они на кухне.
- Это правда, что вы назвали свою дочь в честь вашего друга Александра Абдулова?
- Да, Саша считал, что назвали в честь него. Мы очень близко дружили, практически не расставались даже не сутками, не месяцами, а годами. Он был самым непосредственным свидетелем того, что в моей жизни происходило, он крестный отец моей дочери, поэтому можно так говорить, так совпало… И я не разубеждал Сашу Абдулова. Но на самом деле женское имя Александра нравилось моей жене Ксюше и мне. А самое удивительное, в те времена (а шел 1983 год) это имя было достаточно редким. И только после того, как я назвал дочь Сашей, оно стало очень модным у нас в стране.
- Александра хотела когда-нибудь стать актрисой?
- Ни разу в жизни! Никогда! Чему — опять-таки — я рад! Считаю, что для женщин эта профессия одна из самых страшных. Она очень привязана к возрасту. Пока девочки молодые, хорошенькие, их снимают, а потом наступает забвение. Бывает иначе, за редким исключением, когда актриса востребована всегда. Алиса Фрейндлих, Марина Неелова, Ирина Купченко, Нина Русланова — это исключительный талант. Но таких единицы.
- Дочка знакомит вас со своими молодыми людьми?
- Конечно. Она их не скрывает. Правда, пока это ни к чему не привело. Но и у меня первый брак был гражданский и длился семь лет. Я вообще считаю, что штамп в паспорте — это не очень важно. Единственное, чего я уже хочу, — внуков! Время пришло. Я бы лучше с коляской гулял иногда, чем снимался. Это было бы полезнее и правильнее.
- Роль отца, как мы уже выяснили, для вас крайне важная. Но поговорим и о вашей основной профессии. Не так давно Алексей Герман, который 13 лет назад начал съемки фильма по повести братьев Стругацких ”Трудно быть богом”, наконец-то объявил об окончании работы. В этой картине вы сыграли главную роль и не раз шутили, что хотели бы дожить до премьеры…
- И говорил это совершенно сознательно, потому что многих людей уже нет. Тех, кто очень ждал эту картину, хотел ее видеть. В частности, моих ближайших друзей — Саши Абдулова, Олега Янковского, Лени Филатова, Бори Хмельницкого. Их мнение, которое было бы для меня важно, я уже не узнаю.
- Но уже известно, когда будет премьера?
- Сам Герман декларирует, что к концу года все доделает. Очень хочется надеяться. Но если этого не произойдет, я, честно говоря, не удивлюсь. В 1999 году я был утвержден на роль Руматы, в 2000-м начались съемки — так что идет уже четырнадцатый год производства фильма. Видимо, Герман точно решил побить все свои рекорды.
- Помнится, поначалу говорилось, что на протяжении всей работы перед вами были поставлены жесткие рамки: не менять свой имидж, не сниматься в других картинах. Действительно были какие-то ограничения?
- Первые три года было условие, что я нигде не снимаюсь, не работаю на телевидении. Я выдержал. Собственно говоря, и выдерживать-то нечего было, ничего стоящего я не потерял. А по прошествии трех лет мы с Валерой Тодоровским сделали картину ”Мой сводный брат Франкенштейн”. Потом работ было достаточно много: какие-то лучше, какие-то хуже. Во всяком случае, с Тодоровским я все время работал и как артист, и как продюсер.
- Вы сейчас снимаетесь крайне мало, мотивируя это тем, что вам неинтересны поступающие предложения. Поэтому сегодня вы занялись театром? Если не ошибаюсь, перерыв у вас был более двадцати лет?
- Двадцать семь лет, если быть точным, я не выходил на сцену. Первое время было трудно. Театральные нагрузки — они другие. Но привык! Так же как в спорте: первый раз трудно, второй, третий, а потом нормально.
- И время появилось играть?
- Да нет, просто жизнь у артистов всегда так устроена: если ты связываешься с театром, то все остальное делаешь в свободное от него время. (Улыбается.) Конечно, когда назначаются спектакли, меня спрашивают, какие числа мне удобны. Все делается полюбовно. Время появилось ведь не оттого, что чего-то не хватает в жизни, а оттого, что душа не лежит делать то, что предлагают. Неинтересно. Поэтому сниматься очень не хочется. А ради денег? Я никогда этим не грешил. Как говорила Раневская, ”деньги проешь, а стыд останется”.
- Но я слышал, что в кино вы сейчас все же снимаетесь.
- А мне про это нельзя говорить, я контракт подписал. Андрей Кавун, известный по ”Курсантам”, ”Пиранье”, снимает сериал о Шерлоке Холмсе. Каждая история — две серии, там я и снялся в одной из главных ролей.
- А ведь в свое время у вас с Олегом Янковским была договоренность: в сериалах не появляться. Сегодня что-то поменялось?
- Когда Олег был еще жив, сериалы снимались плохие. Вот и существовало табу — из уважения к себе и к профессии. Но время изменило представление об этом продукте. Если мы говорим о качественном американском сериале, то это кино высочайшего класса. Есть добрых два десятка многосезонных фильмов, которые я смотрю, получаю удовольствие. Это новый формат, который нами еще не до конца освоен. Наши взяли только несколько вещей: много серий, быстро снимается и хорошо покупается. Каналов достаточно, вот все и лепят. Своеобразная фабрика халтуры. Но и у нас есть исключения: те же ”Ликвидация”, ”Бригада”, ”Курсанты”, например.
