Гладков попал в российскую Книгу рекордов Гиннесса за издание самого большого количества музыкальных носителей песен для детей. Он поддерживает и пропагандирует фермерское движение в России, деревенский образ жизни, а себя считает ”экологическим” композитором, и поэтому основные герои его песен — животные и сказочные герои.

В Таллинн композитор приехал в составе российско-эстонской ассоциации ”Диалог культур”. Здесь стартует совместный с Русским молодежным театром проект ”Театральная гостиная”, где в дальнейшем будут выступать российские артисты. Гладков стал первым.

- Я вхожу в так называемый список ”друзей Эстонии” эстонского посольства в Москве. Есть и ”враги Эстонии”, видимо. Не знаю, — начинает свой рассказ Григорий Гладков. — В Таллинне у меня живут двоюродные сестры — наполовину эстонки, здесь похоронен дядя — родной брат моего отца, Гладков Павел Григорьевич. Я у вас часто бываю. Так сложилось, что я в советское время приезжал по линии клуба Авторской песни. Эстонские барды в России выступали, а наши здесь. В Эстонии был сильный клуб авторской песни. Потом приезжал по линии кино на кинофестивали, по линии мультипликации, с ”Пластилиновой вороной” в том числе.

Конечно, и просто с концертами — выступал в Горхолле на сборных концертах сатиры и юмора. Я основал кантри- группу ”Кукуруза” и московский кантри- клуб, а также фестиваль кантри и фолк-музыки ”Фермер”. Со своей группой мы выступали на эстонских кантри-фестивалях. ”Кукуруза” у нас очень популярна, даже номинировалась на ”Грэмми” как лучшая зарубежная группа. И на наш фестиваль, который я назвал ”Фермер”, все время приезжали эстонские музыканты. Завсегдатаем была группа Beer Grass — ”Пивная трава”, потому что основной стиль кантри называется bluegrass, то есть репейник в переводе с английского.

- Вы пишете музыку на стихи или музыка первична?
- Самые лучшие песни всегда на стихи. В христианской европейской культуре — это из Библии — текст очень важен. Вначале было слово. В Америке это уже не так важно, и не в последнюю очередь потому, что там много африканцев. В Африке же всегда танцуют, даже когда протестуют. То есть движение первостепенно. И современная поп-музыка вся на этом построена. Я как-то слышал, как два редактора на нашем телевидении говорили друг с другом: ”Таня, я вчера такого певца в клубе видела. Он движется потрясающе”.

Бывает, правда, наоборот, когда музыку ”подтекстовывают”. Но, как правило, хороших вариантов не получается — получается банальщина. Я когда вижу стихи, то знаю, какая должна быть музыка. Это не только я, а многие музыканты, полагаю. Музыкант немножко экстрасенс. У нас развиты какие-то способности. Я даже, случается, мгновенно сочиняю музыку, а потом делаю вид, что месяц работаю. Иначе скажут: как же так можно, парень халтурщик! Но если мгновенно не сочиню — ничего уже не сделаю.

Бывает, загораешься, как в любви, и ваяешь, а потом подпрыгиваешь и сам себе говоришь: ”Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!”. Хотя когда сочиняешь для телевидения по заказу, то это лотерея. И когда композитор говорит, что вот ”я сочиню”, он сильно лукавит — один Бог знает, сможешь ли ты это сделать.

- Когда пишете музыку к кинофильмам или спектаклям, то учитываете пожелания и видения режиссера?
- Да. Надо как можно больше говорить. Я даже иногда, когда режиссер объясняет задачу, записываю его слова на магнитофон. И потом слушаю. Потому что очень важно общаться на одной волне. Система Станиславского — гениальная система, которая воплотила в себе многие философии мира. Книгу ”Моя жизнь в искусстве” советую всем почитать. Это учебник жизни, где он определил многие понятия, которые помогают жить: что такое задача, сверхзадача, предлагаемые обстоятельства и так далее. Но основой системы является создание атмосферы. Она должна быть в театре.

Говорят, что театр начинается с вешалки. Что это значит? Ты шел по улице, открыл дверь и, если идешь на спектакль-сказку из XVIII века, ты должен сразу попасть в эту атмосферу. Это правило можно и в семье применять, и в магазинах, и в кафе, везде, конечно. Важно, когда пишешь музыку к спектаклю или фильму, поймать атмосферу, интонацию, которой хочется режиссеру, он же главный человек, он подбирает композитора. Если уловишь атмосферу — все легко получится.

- У вас бывали срочные заказы, когда надо бы написать музыку за ночь, а вдохновения нет?
- Знаете, чем меньше времени, тем больше вдохновения. Когда много времени, ты расслабляешься. Музыкант должен зажечься. Если зажжешься, взвинтишься, взбудоражишься, то получишь драйв и быстренько напишешь. Я как-то проанализировал и понял, что все веселые песни рождались у меня в грустные моменты. Композиторы — одиночки. Если кто-то разговаривает, ты ничего не сочинишь. Писать нужно, только когда ты один.

- Какая ваша самая популярная песня?
- ”Припомнится вороне…”. Ее поют даже алкоголики. Когда я ее сочинил, то был начинающим композитором, получил за весь мультфильм около 400 рублей. В те годы это был оклад кандидата наук. Но эта песня меня кормила долго — я пел ее на всех своих концертах.

А вообще я очень много всего сочинил и спел. В шутку говорю, что, наверное, на моем надгробном камне будет написано: ”Он спел таблицу умножения”. Выступая в школах, я понял, что дети не могут ничего выучить из-за телевизора. И я предложил им спеть таблицу умножения. Мы вырвали из тетрадей таблицу и в стиле рок-н-ролл, джаз, блюз, колыбельной спели, потом я все обработал. Сначала вышла кассета, потом диск — успех был огромный.