Документальный фильм "Ходорковский" уже стал скандальным
Первоначально планировалось, что картина будет показана значительно большим числом кинотеатров по всей стране. В Москве переговоры об этом велись с руководством сетей "Москино" и "Каро". Официальный дистрибьютор фильма на территории СНГ Ольга Паперная сообщила ряду изданий о достигнутых договоренностях. Однако после того как эта информация появилась в СМИ, началось, по ее словам, что-то невообразимое.
Трусость города берет
"Фильм пытаются запретить… Звонят в кинотеатры — запугивают…", — написала Ольга на своей странице в "Фейсбуке". Кинотеатры Санкт-Петербурга, Омска, Новосибирска уже отказались демонстрировать картину. "В Москве из семи площадок остался только "Эльдар". Все остальные испугались и ждут, как пойдет прокат в других кинотеатрах", — заключает Паперная.
"Мы думали, что самое сложное — это получить прокатное удостоверение", — поделилась она своим разочарованием. Однако куда сложнее оказалось преодолеть страх, живущий в россиянах, похоже, уже на генном уровне. Страх иррациональный, поскольку никаких рациональных причин для отказа в прокате нет — официальных запретов ниоткуда не поступало, и репрессий со стороны Кремля по отношению к кинотеатрам, уже поставившим фильм в сетку, не наблюдается (пока).
Если прокат закроют, не беда. На кинотеатрах свет клином не сошелся, как оптимистично заявил представитель дистрибьютора, есть онлайн. Но проблема в другом.
Государственная цензура — безусловно, зло, угроза для свободы и демократии. Большинство современных конституций, в том числе Конституция РФ, ее запрещают. Но для настоящего творца, писателя, журналиста, режиссера, даже она не так страшна, как самоцензура. Потому что это самое унизительное, что может с ним случиться.
В России люди привыкли жить, слегка пригнувшись. Ходорковский показал нам, что значит жить в полный рост. И что бывает, когда в нашей стране появляется человек, который не боится говорить, что думает. А бывает тогда именно то, о чем рассказал в своем фильме режиссер Кирилл Туши.
Метаморфозы
Заснеженная равнина, на горизонте — узкая полоса леса. Безмолвие… Камера медленно поворачивается: поле переходит в холм, на вершине которого возникают крепостные стены, монастырские постройки, храм… Ослепительно синие купола, деревянная лестница… И через минуту — веселье, водка, гармонь, ярмарка, народные гулянья… Первые кадры фильма Туши. Типично западное представление о России — примитивное и поверхностное, подумалось тогда. Нет, не стоило немцу, хоть и русского происхождения, браться за эту тему.
"Я узнал историю Ходорковского случайно, — вспоминает Кирилл. — Мне рассказали о нем на кинофестивале в Ханты-Мансийске как о человеке, который был в свое время одним их самых богатых в России, но поссорился с Путиным и теперь отбывает срок в колонии. Я подумал, какой хороший сюжет для художественного кино. Стал собирать материал для сценария и очень скоро понял: эта реальность в тысячу раз превосходит любой вымысел. И надо снимать не художественный, а именно документальный фильм".
Весь путь, от рождения до сегодняшнего дня, от детства в однокомнатной квартире и вечных скандалов с соседом-алкоголиком до Кремлевских кулуаров, а затем и тюремной камеры. Вся карьера, от комсомольского лидера до самого процветающего и перспективного капиталиста, а затем самого известного узника России. В оригинале документальная история жизни Ходорковского в изложении Туши длится три с половиной часа.
Для проката в России режиссер смонтировал сокращенный, двухчасовой вариант фильма. Пришлось пожертвовать школьными годами Ходорковского, его первыми заработками, которые он начал с 12 лет, рассказом о том, как он сделал свой первый миллион, юридическими и экономическими подробностями ухода от налогов в 90-е.
Но основной акцент режиссер решил сделать на двух вопросах: почему все же Ходорковского посадили (ну не из-за налогов же, в самом деле), и почему, несмотря на все предупреждения о неизбежности ареста, он вернулся в Россию, фактически добровольно приняв заключение, а не остался за границей с парой миллиардов на банковском счете. "Нелогичность поведения — вот, что меня заинтересовало, — объясняет Кирилл. — Ведь это то, что трогает любого художника, прежде всего".
А еще любого художника, безусловно, трогает метаморфоза личности. Особенно когда это превращение происходит в сторону роста, обретения более высоких целей, подъема по духовной лестнице. Обратная дорога — тоже интересный для художника предмет исследований, но это, увы, не редкость. Люди же, способные меняться в лучшую сторону, — штучный, несерийный, исключительный материал. Как это происходило с Ходорковским, Туши, полагаю, тоже попытался понять.
Свои версии ответов на упомянутые вопросы дают в этой картине многие известные люди — Леонид Невзлин и Анатолий Чубайс, Алексей Кондауров и Борис Немцов, Джордж Буш и Владимир Путин… Отвечает на них и сам Михаил Ходорковский — в письмах к автору фильма (строки из них читает сын Ходорковского Павел) и в интервью, которое он дал Кириллу Туши в зале суда, во время второго процесса против "ЮКОСа".
Глазами известных зрителей
Борис Немцов, политик и общественный деятель: "Ходорковский прожил много жизней: холодного и циничного комсомольского лидера; бизнесмена 90-х, такого же циничного, но уже задумывающегося об ответственности за людей, которые работают в его компании; гражданина, переживающего за судьбу страны; жертвы режима и, наконец, символа. Ходорковский — не ангел. Он воспользовался всеми представившимися ему возможностями. Была возможность что-то получить — получал, была возможность влиять на правительство — влиял, была возможность давить на Думу — давил. Да, он был той самой капиталистической акулой. Это правда. И хорошо, что Кирилл показал это в своем фильме совершенно внятно. Но в отличие от других Ходорковский оказался человеком, который может меняться. И который не боится. Это — человек-кремень".
Ирина Ясина, правозащитник, член президентского совета по развитию гражданского общества и правам человека, в прошлом — директор фонда "Открытая Россия", образованного Михаилом Ходорковским: "Я видела его превращение. Это было что-то сверхъестественное! Человек менялся на глазах, и как личность, и как гражданин. С каждым днем ставил перед собой и своей командой все более глобальные задачи и цели".
Алексей Кондауров, депутат Государственной Думы четвертого созыва, генерал-майор ФСБ в отставке, бывший менеджер компании "ЮКОС": "К моменту своего ареста Ходорковский стал бизнесменом западного образца — такого же уровня и такого же менталитета. А западные бизнесмены не бегают от тех, кто на них нападает. Они идут в суд. Вот он и вернулся. Только присутствуя здесь, только сдавшись, он мог превратить суд против него в тот абсурд, которым он в конечном итоге и стал. Помню, он говорил: "Я не буду третьим в списке из Березовского и Гусинского"".
Николай Сванидзе, тележурналист, член Общественной палаты Российской Федерации: "Я восхищен мыслью, высказанной в фильме немецким экспертом. Умнейший человек! Он предположил, что глубинным мотивом, двигавшим Ходорковским, когда он принимал решение, возвращаться в Россию или нет, было желание избавиться от шлейфа негативного отношения к нему, порожденного его богатством. Потому что для русского человека быть богатым — это грех. Теперь в народном сознании он мученик. И победитель. Пусть Путин подавил его физически. Ходорковский одержал над ним верх тем, что не сломлен. Он победил Путина морально".
Борис Акунин, писатель: "В России борются между собой две силы. Одна представлена либералами, интеллигенцией, людьми, для которых превыше всех прочих стоят права личности. Другая (недавно я даже придумал для нее специальный термин — арестократия), если говорить коротко, это все те, кто считает государство много важнее отдельного человека, его интересов, прав, свобод. Историю Ходорковского я воспринимаю именно в этом свете. Если вы спросите меня, в чем ее суть, я скажу: она — о том, как один человек показал всей России, что такое человеческое достоинство".
