Результатом явилось размывание темы обсуждения, обмен колкостями и жонглирование случайными аргументами, придававшие всему действу оттенок этакого капустника. Лишь хладнокровие ведущей позволило кое-как удержать эту конструкцию на плаву. Впрочем, сейчас «Треугольник», видимо, переживает этап, так сказать, «медосмотра», т.е. отбора будущих постоянных участников передачи, поэтому нет ничего трагичного в том, что не все кандидаты, вероятно, пройдут «медкомиссию».

Чего мы не помним

Бог знает, что имел в виду Игорь Грязин, когда говорил о том, что он еще в
1992 году предвидел крах интеграции, ибо никакой интеграции тогда и в помине не было. 26 февраля 1992 года Верховный Совет Эстонской Республики принял лишь постановление «О применении закона о гражданстве», которым государство брало на себя ответственность за последствия легализации переселенцев послевоенного времени, оставленных на произвол судьбы правопреемником СССР.

Понятие интеграции впервые вошло в обиход только 5 лет спустя, весной 1997 года, да и то по инициативе не местных властей, а Программы развития ООН. Никакой интеграции до этого не было – напротив, были всякие безобразия при оформлении видов на жительство в местных бюро Департамента гражданства и миграции, прекратившиеся лишь много времени спустя.

Точно так же не было в ту пору никаких практических шагов по переводу школьного образования на эстонский язык обучения, хотя «бумага» (Закон об основной школе и гимназии) о том, что «языком обучения в школе является эстонский язык», действительно была принята Рийгикогу 15 сентября 1993 года. Было тогда не до того, так как осенью 1997 года в эстонских школах и год спустя – в русских начался трехлетний переход на новую государственную программу обучения (разработанную, кстати, в бытность министром образования Яака Аавиксоо). Кроме того, весной
1997 года в школах впервые прошли единые государственные экзамены, взбудоражившие на несколько лет здешнюю педагогическую общественность.

Реально перевод русских гимназий на эстонский язык обучения начался все же осенью 2007 года, как ни удивительно, непосредственно после событий «Бронзовой ночи», о которых четыре года спустя не все уже и помнят. Тогда же прокатилась и волна домыслов, что интеграция провалилась – среди эстонцев с досадой, но кое-где и с чувством облегчения, среди неэстонцев – с обидой, но кое-где и со злорадством. Только все это неправда, что многолетние усилия многих людей по разъяснению сути интеграции, по стремлению разобраться в ней и по ее акцептации пошли насмарку.

Чего мы не понимаем

Неправда и то, что интеграция задумывалась как дымовая завеса для прикрытия ассимиляции. Но правда, что для многих доступность ассимиляции (сменить одну культуру на другую) оказалась сильнее способности к интеграции (стать носителем двух культур). Интеграция требует определенных интеллектуальных усилий по поддержанию своей причастности к той культуре, которая не является в данной стране господствующей. Далеко не все находят в себе мотивацию для таких усилий - ведь при советской власти сюда ввозились не академические кадры, а трудовые ресурсы в самом широком значении этого понятия. Люди просто хотят жить хорошо, а достичь этого легче без конфликтов с окружающим миром, у которого своих проблем хватает: переход от социализма к капитализму не проще и не легче интеграции или ассимиляции.

Приоритетом в процессе интеграции было заявлено овладение государственным языком как важнейшим связующим звеном здешнего общества. Остальным компонентам отводилась второстепенная роль, что иногда вызывает не совсем понятные протесты. Логичней было бы удивиться: а что, кроме знания языка от нас ничего больше и не требуют? Власти действительно ничего больше не требуют, но жизнь все-таки требует. Причем делает это неформальным и нерегламентированным образом, поэтому решение в таких ситуациях каждому приходится искать самому. Всем нам.

Общим местом стало говорить об интеграции как о дороге с двусторонним движением, но не уточняется, как могла бы появиться такая дорога, поэтому людям, не освоившимся со здешними реалиями и уверенным, что Эстония живет «неправильно», никак не понять, почему им не найти взаимопонимания с коренным народом. Выход из этого тупика тщетно искать на центральных российских телеканалах или в комментариях на портале «Дельфи». Трудно ожидать встречного движения, пока официальные власти России не откажутся от использования своих соотечественников для дестабилизации обстановки в Эстонии и не станут относиться к ним как к «своим». «Своим» помогают, а не стремятся подпортить их имидж в стране проживания, подталкивая их от интеграции к ассимиляции или маргинализации.

Совершенно не используется самый серьезный ресурс для возникновения встречного движения, доступный здешней русской общине, если в ней найдутся силы, готовые и способные оказать положительное влияние на улучшение отношений с Россией. Именно тут стоит искать ключ к двустороннему движению, к тому, чтобы эстонцы признали нашу русскую общину «своей».

Интеграция пришла в Эстонию 14 лет назад. Много или мало сделано за это время? Смотря с чем сравнивать. Первая попытка возведения памятника павшим в Освободительной войне восходит к 1922 году, но работы по его установлению были завершены (ремонт освещения) лишь в январе этого года. Антонио Гауди начал строительство всемирно известного собора Святого семейства в Барселоне в 1884 году, однако когда он будет готов, никто не знает. Процесс интеграции протекает у нас все же более управляемо, и если мы этого не понимаем, то это говорит лишь о том, что окружающая нас жизнь меняется быстрей, чем мы в состоянии это замечать.

Поделиться
Комментарии