Эстонец Харри Партс просит убежища в России
(1)В 1993 году коренной эстонец Харри Партс, инженер с высшим образованием, всю жизнь проработавший на благо своей страны, не мог даже представить, как круто вскоре изменится его жизнь усилиями отдельных чиновников. Теперь этот человек — скитающийся по съемным комнатам нелегал, не имеющий ни жилья, ни дохода.
Выселили на улицу
До начала 1990-х годов жизнь Харри ничем не отличалась от жизни тысяч других соотечественников. Однако в 1993 году его судьба сделала крутой поворот: почти всю жизнь проживший в Эстонии человек в один момент остался без крыши над головой. Не по причине долгов или стихийных бедствий, а волею Министерства юстиции: из общежития, в котором с 1969 года обитал Харри, решили сделать тюрьму для интернированных.
Первыми обитателями лагеря стали курды. Большинство жильцов общежития незадолго до появления первых иммигрантов обрели новое жилье по соседству — в нескольких сотнях метров от общежития был построен новый двухэтажный дом. Другим посчастливилось получить квартиры и комнаты в Таллинне, кто-то на время переехал к родственникам. У Харри родственников не оказалось, а потому и идти ему было некуда. "Когда в устроенный в общежитии лагерь привезли курдов, в доме оставался я один, — рассказывает Харри Партс, — и некоторое время мы вполне дружно сосуществовали". Однако времена изменились, — вокруг лагеря появилась решетка с колючей проволокой, и охрана все с большей неохотой впускала Харри домой.
"Я надеялся, что курды уедут, и все встанет на свои места", — говорит Харри. Оставив в бывшем общежитии скромный скарб, он перебрался жить к одному из знакомых. Однако своих личных вещей, в числе которых оказались водительские права и диплом института, он уже не увидел. При попытке в очередной раз попасть на территорию лагеря Харри был задержан вооруженными охранниками, которых ни прописка "задержанного", ни оставленные им в собственной комнате вещи абсолютно не заинтересовали.
Мой дом — тюрьма
С этого момента начались мытарства Харри по съемным комнатам и кабинетам чиновников. Тюрьмы в то время находились в подчинении Исполнительного департамента, который и расселял жильцов упомянутого общежития. "Моей проблемой занимался заместитель генерального директора департамента Валерий Кравец, который предложил мне поселиться в Румму", — рассказывает Харри. Однако ездить на работу в Арукюла, за несколько десятков километров, показалось ему не самой удачной перспективой, и от Румму он отказался. Тем более, тогда он еще верил, что власти, без всякой причины выставившие человека на улицу, уж как-нибудь постараются обеспечить его более достойным жильем.
Однако в Исполнительном департаменте несговорчивого просителя стали кормить обещаниями: приходите через месяц, а потом еще через месяц. Месяцы шли, а Харри Партсу приходилось ночевать в подсобке сантехника.
В 1996 году, когда Харри в первый раз обратился со своей бедой в нашу газету, Кравец уверял, что Исполнительный департамент в любой момент готов предложить ему квартиру в поселке Румму или комнату в Харку. А в своих проблемах, по мнению Кравца, Харри был отчасти виноват сам, поскольку во время расселения общежития чиновники департамента просто не могли его найти. Харри, проживавший в то время у знакомых, возмущен подобным подходом к делу: "Им прекрасно было известно место моей работы, и я не менял его в течение 20 лет. Так что если бы я им действительно понадобился, они бы без труда меня нашли".
Жилье по цвету паспорта
Несмотря на обещания, жилья у Харри так и не появилось, — каждый раз у чиновников находился какой-либо повод для отказа.
Между тем, ни на какие хоромы Харри вовсе не претендовал. "Неподалеку должен был освободиться деревянный барак, — говорит он, — и хотя там не было никаких удобств, я уже был согласен и на это. Запас бы дров, придумал что-нибудь, главное — своя крыша над головой". Но и такую крышу, несмотря на приближение зимы, фактически бездомному человеку выделить отказались. На сей раз, Кравцу не понравился советский паспорт потенциального жильца барака. Со словами "пока не получишь эстонский паспорт, можешь не приходить", бдительный чиновник отправил Харри за эстонским гражданством.
Без жилья и без гражданства
Однако в уездной управе, куда Харри пришел за новым паспортом, его ожидал новый сюрприз. Срок, когда эстонское гражданство можно было получить в упрощенном порядке, прошел. Теперь желающим обладать синим паспортом, следовало документально подтвердить свое эстонское происхождение. Харри Партс, родившийся, согласно паспортным данным, в Новгородской области, этого сделать не сумел. Не убедил чиновников ДГМ и его свободный эстонский. "Мало того, что мне не дали гражданства, так еще и хотели отправить на курсы эстонского языка", — горько усмехается Харри. Курсы в итоге, правда, сочли все-таки излишними, но вот справку из техникума, в которой бы значилось, что учился он там действительно на государственном языке, все-таки попросили. Однако зачем потребовались какие-то справки, если в качестве альтернативы Харри предложили лишь серый паспорт иностранца, осталось неясно.
Не желая быть человеком не только без жилья, но и без гражданства, Харри предпочел серому паспорту гражданство России. "Вот так я и стал в Эстонии русским оккупантом, — вздыхает Харри, — хотя всю жизнь прожил здесь и в действительности родился здесь же. Но поскольку случилось это в 1942 году, свидетельство о рождении вместе с другими документами сгорело во время бомбежки". Мать и бабушка Харри в середине войны были вынуждены вместе с детьми уехать в Россию. "Мама вскоре умерла, а бабушка отправилась на поиски отца, — вспоминает Харри, — и мы с братом оказались в детском доме где-то в Новгородской области. По адресу этого детского дома нам и выдали справки о рождении". В Эстонию Харри вернулся в 1947 году, и с тех пор страну не покидал.
Идите вы в Департамент
Оформив необходимые "виды" — на жительство и на работу, Харри возобновил попытки найти справедливость. Однако круг замкнулся. В уездной управе, куда Харри обратился было за помощью, от него натуральным образом отписались. В письме, направленном на имя гражданина Партса, сообщалось, что поскольку общежитие на Айя, 5 находится в ведении Исполнительного департамента, то его заявление перенаправлено туда.
Ходил Харри и в Министерство юстиции. Но и оно, "ознакомившись с его жилищной проблемой", отфутболило обратно, в ненавистный Харри Исполнительный департамент. Защиты своих прав Харри пытался искать и в суде, и даже в Институте прав человека. Но слышал только одно — идите в Исполнительный департамент. "Но зачем я туда пойду, если мне уже не единожды указали на дверь?" — по-прежнему возмущен Харри.
Все та же улица, все тот же дом
Найти людей, сколько-нибудь причастных к судьбе Харри, сейчас уже нереально. По словам пресс-секретаря Министерства юстиции Кристи Кюннапас, в их ведомстве не осталось сотрудников, способных пролить свет на столь давнюю историю. Да и сам лагерь для интернированных уже прекратил свое существование. По иронии судьбы, теперь на месте бывшего дома Харри находится подведомственный ДГМ Центр высылки, где своей участи ожидают такие же нелегалы, как и сам Харри. Сотрудники ДГМ, занимавшиеся в разное время оформлением его документов, тоже успели сменить место работы. И только Харри по-прежнему прописан по адресу Айя, 5, где когда-то был его дом…
Вероятно, будь наш герой посговорчивее, какое-то жилье он бы, наконец, обрел. Однако бесконечно ходить и просить, получая отовсюду лишь отговорки и отписки, Харри не захотел. Рабочего места его, к счастью, не лишили, а потому на съемные комнаты кое-как хватало. Однако с тех пор Харри находится с "обокравшей его властью" в состоянии необъявленной войны.
В 2001 году у него закончился срочный вид на жительство, однако обзаводиться новым он не стал. "Они бы тут же проверили, что я прописан в тюрьме, и никакого вида на жительство не дали, а в худшем случае вообще посадили бы в тюрьму", — глубоко убежден Харри, с крайним недоверием теперь относящийся к любым государственным учреждениям.
Бессмысленный бунт
Однако последствия своей молчаливой "войны" Харри явно недооценил. О том, насколько бессмысленен его маленький бунт против бюрократической машины, он узнал весной 2005 года, когда пришла пора выходить на пенсию: теперь вместо заслуженного отдыха 64-летнему человеку грозит, по его собственным словам, участь "геолога мусорных ящиков". Поскольку действующего вида на жительство у него по-прежнему нет, ни на пенсию, ни на медицинскую помощь ему рассчитывать не приходится. Хозяин комнаты, в которой он сейчас обитает, терпит должника из последних сил, так что в любой момент Харри может оказаться на улице.
"Наверное, я должен был отстаивать свои права более решительно, но больше всего я боялся потерять работу — объясняет свое прежнее бездействие Харри, по словам которого его красный паспорт и так вызывал порой неодобрительные взгляды. — А потом решил, что выйду на пенсию и сразу уеду в Россию, здесь мне больше делать нечего".
В России его не ждут
Однако если прожить пять лет нелегально в Эстонии было несложно, то покинуть страну, не оформив вида на жительство, оказалось невозможно.
Полтора месяца назад Харри обратился в Российское посольство с просьбой помочь ему выехать в Россию. "Мне не нужно ни квартиры, ни комнаты, — говорит Харри, — я согласен на любой пансионат, мне нужна только крыша".
Заведующий консульским отделом Игорь Неелов направил в Псковскую область запрос, однако там ему ответили, что очередь на жилье составляет более 200 семей, поэтому новому гражданину рассчитывать не на что.
"Безусловно, мы сделаем все возможное, чтобы ему помочь — сказал Неелов нашей газете, — однако ситуация не так проста, как кажется Харри. Прежде чем покинуть Эстонию, ему в любом случае необходимо здесь легализоваться — человеку, взявшемуся из ниоткуда, просто так в России никто ничего не даст".
По словам Неелова, если эстонские власти предоставят Харри вид на жительство, у него будет законное право предъявлять к ним претензии. Если же откажут, у Харри появятся действительно веские причины просить убежища в России.
Две недели назад Харри Партс с помощью корреспондента "Вестей" наконец подал ходатайство о виде на жительство, исключительно чтобы уехать. На сей раз, по словам Харри, чиновница ДГМ отнеслась к нему с гораздо большим вниманием. Выслушав его историю, она даже посоветовала попытаться найти в архивах документы, подтверждающие, что его предки жили на территории Эстонии. В этом случае Харри мог бы получить еще и гражданство.
Уже согласен на тюрьму
Несмотря на то, что оформлять гражданство Харри уже не собирается, он все-таки побывал в упомянутых сотрудницей ДГМ архивах. Однако снова не повезло: от него в очередной раз отмахнулись. Побывал, чтобы в очередной раз уяснить — до полубездомного нелегала никому нет дела. "Они не дали мне ничего рассказать, а сразу сказали, что нужной мне информации у них нет", — сообщил нам Харри.
Дадут ли Харри вид на жительство, будет известно только через четыре месяца. Человек, долгие годы не появлявшийся в ДГМ по принципиальным соображениям, вряд ли может настаивать на снисхождении и скорейшем решении его вопроса. Однако столь долгое ожидание, по словам Харри, означает для него голодную смерть. Какое-то время он существовал на разовые пособия от Российского посольства, но и этот источник оказался не бездонным.
Надежда есть, но нет сил
Между тем, как мы выяснили, в последнее время проблемы, подобные тем, с которыми столкнулся Харри, кое-где начали решаться. В административном совете управы Пыхья-Таллинна, например, рассказали, что к ним обращалось несколько оказавшихся на улице бывших жильцов общежитий. Раньше этими людьми, действительно, никто не занимался, но в последнее время местные власти пытаются решить проблему таких бездомных. Правда, все зависит от позиции, занятой местными властями — в некоторых районах Эстонии таким людям до сих пор никто не пытается помочь.
Но у Харри уже нет ни сил, ни желания в очередной раз общаться с чиновниками.
"Я попытаюсь сразу отказаться от вида на жительство, еще его не получив, — пытается изобрести способ ускорения процесса Харри. — И если мне не помогут с отъездом в Российском консульстве, я просто в очередной раз займу денег, сяду на поезд и приеду в Россию сам. Пусть меня забирает милиция. Я согласен и на тюрьму. Мне уже все равно".
