Конгресс вновь организовала Всемирная ассоциация русской прессы (ВАРП) в сотрудничестве с информационным агентством ТАСС. На него съехались русские издатели и журналисты из 62 государств мира, а конкретными адресами мероприятия на карте осенней французской столицы стали только что открытый на берегах Сены Русский духовно-культурный центр и штаб-квартира ооновской организации по делам культуры и образования ЮНЕСКО, пишет "Инфоринг".

Без языка не будет и прессы

С одной стороны, на конгрессе констатировалось, что русский язык по-прежнему сохраняет мировые позиции. С другой — звучали тревожные ноты: в ряде стран роль русского языка и число его носителей снижаются, а это применительно к русским масс-медиа означает, прежде всего, сокращение нынешней и будущей их аудитории. Интересно, что на сокращение места русского языка в повседневной жизни указывали даже представители дружелюбных (по крайней мере, официально) к России среднеазиатских государств.

- Мы изучали вопрос о статусе русского языка в бывших советских республиках и не нашли ни одной, где есть соответствующая база. Тренд негативный. Следующее поколение будет знать его ещё меньше, и вы потеряете аудиторию, — предсказал руководитель радиостанции ”Эхо Москвы” Алексей Венедиктов. Он посоветовал коллегам не чураться современных изменений в языке, поскольку на этом языке, хочешь-не хочешь, говорят их читатели и слушатели.

Но проблема с русским языком в сегодняшнем мире, по мнению некоторых участников конгресса, шире и глубже, чем просто обеспечение куска хлеба для русских СМИ. Мы вообще живём в мире, где стираются культурные границы — у людей одинаковые гаджеты, одинаковые машины и т.д., — и вместе с этим начинает терять свою идентичность и языковое сознание, причём это происходит в пользу английского языка с его более простой структурой, а кое в чём и вовсе в пользу примитивной идеографической письменности, находит руководитель Института русского языка имени Пушкина Маргарита Русецкая.

Говорившая о проблеме передачи русского языка молодым поколениям советник Россотрудничества Ольга Каширина отметила, что по соотношению между носителями языка как родного и как выученного — по сути, это показатель популярности — русский уступает тому же французскому.

- Новой нишей для расширения использования русского языка является зарубежная молодёжь. Русскому языку требуются новые субъекты и объекты применения, — обратила Каширина внимание представителей мировых русских СМИ.

Изменения изменениями, но что-то в общем языке должно быть и стабильным. К примеру, соблюдение его произносительных норм на ведущих каналах в самой России. Декан журфака Московского университета Елена Вартанова сделала обзор результатов мониторинга, проведённого университетскими специалистами над работой 20-ти федеральных телеканалов, и рассказала, чем МГУ готов помочь журналистам-практикам. В частности, университет разработал орфоэпический словарь, который можно скачивать как мобильное приложение в телефон.

Тактика выживания

Помимо изменений, которые переживают аудитория и сфера распространения русского языка, представители самих масс-медиа говорили о таких проблемах своего существования, как экономический кризис, наступление новых информационных технологий, политический климат на местах.

О последнем, пожалуй, громче остальных заявили некоторые представители Эстонии.

По мнению издателя Игоря Тетерина, все русскоязычные СМИ в сегодняшней Эстонии делятся на четыре группы — местные независимые, российские информационные каналы, русские медиа, находящиеся под контролем местной политической системы, а также вещающие на русском западные каналы, — и первая группа всё более и более сокращается, ну а свято место пусто не бывает. В контроле над русскоязычными СМИ региона очень заинтересованы американцы, у которых этот вопрос решается на самом высоком государственном уровне.

- Одной из инициатив принятого в 2014 году закона, посвящённого Украине, было и создание на территории балтийских стран русскоязычного телеканала. Эстонцев обычно представляют этакими медлительными. Так вот, это легенда. Там, где касается указаний из Вашингтона и где под это ещё выделяются деньги, эстонцы могут быть очень расторопными. За неделю до того, как Обама подписал этот закон, в Эстонии парламент уже принял решение об открытии русского телеканала. До этого лет двадцать не спешили его открывать, а тут сделали за полгода, и он прекрасно работает, — по словам Тетерина, юный канал может себе позволить и показ лучших фильмов, и дальние командировки корреспондентов, и на всё это выделяется около 7,5 миллиона долларов в год.

Другой издатель Родион Денисов добавил, что если идущему ”перековыванию форматов” сознания русских ничего не будет противопоставлено, то через двадцать лет русских как таковых в Эстонии и не останется.

Экономическим вызовам дня журналисты и издатели из разных уголков планеты предлагали противопоставить, в частности, диверсификацию издательской деятельности, т.е. зарабатывать на проведении различных мероприятий, организации клубов, создании агрегаторов новостей и т.п. Мнения тут были разными, как, впрочем, разнились они и в отношении сущностных задач самого русского средства массовой информации. Так, участница с Украины сделала упор на том, что СМИ сегодня должны быть ”формирователями смыслов”, т.е. задавать миропонимание. А гости из Израиля, в общем-то не отрицая этого тезиса, подчеркнули, что ставят себе задачей не формировать общественное мнение, а лишь быть его ”зеркалом, в котором каждый увидит, что захочет”.

- Мы строим свой бизнес, исходя из того, что вот у нас есть аудитория в несколько сот тысяч человек, хотите, чтоб вас увидели, — покупайте эфирное время, — такова политика владельцев израильского интернет-телеканала.

Чем поможет Россия?

Участники конгресса опровергли разговоры о том, что русские СМИ за рубежом живут благодаря мощной финансовой подпитке из Москвы. В то же время собравшиеся говорили, что поддержка со стороны России всё же нужна. В качестве вариантов такой помощи называли, например, обучение новых кадров для зарубежной русской журналистики и инфоподдержку её начинаний.

Представитель русской радиостанции из Лондона вспомнил, как в связи с открытием своего вещания они послали пресс-релиз на ”Эхо Москвы”, но там отказали в его публикации. Алексей Венедиктов объяснил, что с точки зрения их редакционной политики рассылка пресс-релизов — это ”информационное иждивенчество”.

Сидевший в зале представитель ТАСС, напротив, подхватил упавшее знамя, сказав, что для ТАСС информация об открытии русского СМИ будет значимой — мол, присылайте нам.

Заместитель генерального директора ТАСС Михаил Гусман заверил, что над проблемами прессы русской диаспоры Россия по мере возможностей работает, другое дело — возможности эти ограничены. В условиях информационной войны и внешнего давления прямая поддержка чревата обвинениями в ”кремлёвском влиянии”, причём сложности такого рода могут быть как на Западе, так и в СНГ, с другой стороны, и в самих российских властных коридорах дела иногда движутся слишком медленно.

- Мы взвалили на себя ответственность перед вами. Вы подвижники, и то, что вы делаете, слишком малоблагодарно воспринимается Отечеством, — констатировал представитель организаторов конгресса.

Право на своё лицо и корни

Русская журналистика многому научилась у западной, но она не может игнорировать и свои традиционные корни, к которым возвращается, сказала в эксклюзивном интервью ”Инфопрессу” участница конгресса, декан журфака МГУ профессор Елена ВАРТАНОВА.

- Елена Леонидовна, какие вызовы, на ваш взгляд, сейчас стоят перед русской журналистикой?

- Проблемы российской журналистики, в чём-то схожие и с проблемами русской прессы за рубежом, — это, прежде всего, экономика и потеря бизнес-моделей, на которых она традиционно базировалась: реклама, продажа аудитории. Мультимедийный контент, многоканальная среда, цифровые технологии и социальные сети традиционную журналистику теснят, выбивают из-под неё привычную почву. Журналистика — это недешёвая профессия.

Вы должны производить достоверную, проверенную многократно, сбалансированную, разнообразную информацию. Это стоит дорого. И, конечно, газеты и серьёзные общественно-политические программы нуждаются сегодня в притоке финансирования. Рынок это финансирует с трудом, мы с вами находимся на какой-то нисходящей спирали, и думать о новых источниках финансирования приходится журналистике не только российской и русской, но и американской, британской, французской.

- За рубежом часто говорят, что российская журналистика — это сплошная кремлёвская пропаганда. Российская журналистика действительно пропагандистская, она пропагандистов готовит и обслуживает власть?

- В середине 90-х, когда Фукуяма написал свой ”Конец истории” и сказал, что история закончилась, имея в виду, что история пропаганды XX века закончилась, мы с этим как-то легко согласились…

- Fin de siecle…

- Да, но идеологии не умерли. И возвращение идеологий самых разных, противостоящих друг другу и порождающих пропаганду, состоялось сейчас в крайне обострённом виде.

Не надо думать, что вся российская журналистика посвящена политике. В российской журналистике много лиц и много каналов, и тематики, которые видны со стороны, не всегда являются главными для российской аудитории. Наша журналистика пишет много и о социальных вопросах, проводит разного рода экономические расследования, у нас большой взлёт спортивной журналистики, и очень важно, что в России сегодня развивается пласт культурной журналистики, который нас выведет, я уверена, на новые стандарты профессии. Появился даже такой термин — ”разъяснительная журналистика”, т.е. журналистика, которая не только сообщает голые оперативные факты, но пытается объяснить мир, что очень соответствует российской традиции публицистики.

На самом деле, Россия немножко пересматривает сегодня заимствованные и глубоко почитаемые западные модели; она понимает, что невозможно вырвать из культурного контекста тот профессиональный, этический и, я бы сказала, социокультурный стандарт, который расцвёл за пределами страны, и посадить его в России. В этом смысле мы очень многому научились у западной журналистики, но возвращаемся к традиционным корням. Поэтому журналистика становится ближе к социокультурному контексту.

А то, что пропаганда есть… Мне кажется, пропаганда — это общее свойство журналистики, и не надо говорить, что журналистика сводится только к пропаганде и что в других странах, кроме России, существует журналистика без пропаганды. У нас очень разнообразная история, и обратиться надо не столько к центральным каналам, и не столько к ”Russia Today”, который, в общем-то, блестящий пропагандистский канал, а к региональным СМИ и посмотреть, чем живут люди в большой России. Многослойная российская журналистика — это очень сложное явление, но очень богатое.

- А вот зарубежный ”сектор” русской журналистики… Судя по некоторым выступлениям на конгрессе, он на спаде, он умирает?

- Наверное, русскоязычной журналистике за рубежом очень трудно, и сложно сказать, какие у неё перспективы. Она всё-таки очень гиперлокальная, но в этом для неё и большая перспектива. Русские, которые интересуются местными проблемами, должны получать откуда-то информацию. Другое дело — информационный запрос следующего поколения, и тут, наверное, надо смириться с тем, что дети русскоязычных диаспор становятся многокультурными, во всяком случае, у них две культуры, два языка.

- Через поколение, может статься, они перестанут быть аудиторией русской прессы в зарубежье?

- Здесь сама русская пресса должна понять, что их интересует.

- Она сама должна бороться за свои будущие поколения?

- А любые СМИ борются за свои будущие поколения. Если дети русскоязычной диаспоры сохраняют любовь к русской культуре, русскому слову, может быть, и нужно идти за ними, потому что аудитория всегда определяет содержание средств массовой информации. Надо смотреть на тех детей, которых вы воспитали и которые будут продолжать русскую культуру за рубежом.

- Сегодняшний этап истории русской журналистики — что это? Ещё распутье или уже выбранный путь? Есть ли у него аналоги в прошлом?

- Конечно, это беспрецедентный момент в истории, и с точки зрения технологии распространения информации, и с точки зрения вовлечения современного человека в информационную среду. Но надо вспомнить, что в России всегда существовали баталии между западниками и славянофилами и российская журналистика — она имеет очень сильные корни в публицистике, в литературных журналах, в дискуссиях. Мне кажется, мы очень сильно напоминаем сейчас тот период, когда одни говорили, что у России особый путь, а другие — что у неё нет никакого ”собственного пути” и надо идти по пути западному. И накал страстей зачастую такой же. И отрыв медиадискуссий от реальной жизни людей зачастую такой же.