Ричард без акцента. 
Как эстонский актер сыграл роль кровожадного тирана на русском языке

На сцене Русского театра Эстонии — известный эстонский актер Яак Принтс. Для Принтса, который хорошо знаком местной публике и любим ею, это первая театральная роль на русском языке. Впервые он работает с русской театральной труппой и сразу — главная роль. Да еще какая: Ричард III в одноименной пьесе Уильяма Шекспира, пишет "Спектр".

”Принца Ричарда никто не любит. Его жизнь несчастна, потому что он урод — маленький кривобокий горбун с неприятной физиономией. Когда он ковыляет по улице, люди смеются, а собаки поднимают лай. Ричард тоскует о любви и семейном счастье, но уверен в том, что полюбить его нельзя. Власть — вот единственная отрада, и он добьется ее, даже если при этом душа его станет столь же отвратительной, как внешность. Если между ним и троном стоят чужие жизни, он должен их отнять, расчистив путь кровавым топором…”



Эти слова сопровождают интернет-афишу к спектаклю Ричард III, который сейчас идет в Русском театре Эстонии. Ричард III — первая работа с труппой Русского театра российского режиссера Сергея Потапова. Премьера состоялась 16 февраля, и с тех пор в местных СМИ появилось немало как критических, так и хвалебных статей в адрес этой постановки. Кажется, двух одинаковых мнений просто не существует. И это действительно так: спектакль никого не оставит равнодушным.


То, что в главной роли в постановке Русского театра задействован именно эстонский актер, заставило некоторых критиков усмотреть в постановке отсылку к местным околополитическим реалиям. Заведующий литературной частью (завлит) Русского театра, литератор Елена Скульская говорит, что не стоит искать в выборе на главную роль эстонского актера двойное дно.

”Вообще, такая практика известна. Сергей Юрский играл на французском языке, Михаил Казаков играл на иврите, Домогаров играл на польском. И все блистали на иностранных языках. Это — техника, это ремесло актера: умение вжиться не только в роль, но и в чужой язык”, — говорит Елена Скульская.



”Тут произошла такая забавная история, — продолжает она. — Придумали, что Ричардом III будет Яак Принтс. Но как-то придумали отдельно от спектакля: просто решили пригласить на главную роль в новом спектакле эстонского популярного актера. Приезжает режиссер Сергей Потапов и говорит: ”Я не понимаю, как ставить спектакль. Получается, что кривой, хромой, горбатый эстонец поубивал вокруг русских детей. Поубивал, значит, всех родственников и захватил трон. Захватил Россию или русских людей здесь живущих. А о чем спектакль? О том, как эстонцы поработили русских? Я об этом ставить не хочу”, — с улыбкой вспоминает Скульская свою беседу с российским режиссером.



И уже оттолкнувшись от этого, Сергей Потапов выбрал свой путь. Его Ричард ничем не отличается от своих сторонников и противников, таких же как он — жадных до золота и власти.


”То есть, он лишил Ричарда III уродства, которое как будто является стимулом для того, чтобы захватывать власть и обретать счастье через власть, через хождение по трупам. Через то, чтобы брать женщин, потому что у тебя есть власть их брать. Он сделал совсем другой спектакль”, — продолжает Скульская.



”Вообще, для Шекспира внешнее уродство всегда было знаком и уродства внутреннего. Шекспир в этом смысле не был гуманистом. Ему было еще очень далеко до эпохи просвещения, которая говорила о том, что человек может быть некрасивым: в душе Сирано де Бержерак в тысячи раз прелестней, чем Кристиан. Нет: у Шекспира уж если уродлив, то и плохой. Сергей Потапов отказался от этой линии. И сделал артиста Яака Принтса таким же Ричардом III, который равен всем остальным персонажам. Каждый может оказаться на его месте. И каждый хочет этого, каждый хочет забраться на трон, обладать женщинами, обладать властью, деньгами. То есть, вот это бесконечный круговорот власти, когда человек приходит к тому, что он победил в каком-то узком пространстве, как Макдуф, например, то ясно, что ему обязательно захочется сесть на место Макбета. Ясно, что если Ричарду III предоставляется возможность захватить власть, то он ее захватит, и ясно, что когда его убьют, то следующий тоже будет тираном. В общем, об этом круговороте зла, наверно, спектакль”, — резюмирует литератор Елена Скульская.



Потаповского Ричарда не выдает даже эстонский акцент — его не слышно в монологах Яак Принтса. К слову, для этого актеру пришлось немало поработать самостоятельно.



”Мне пришлось начать отдельно работать уже осенью”, — делится с нами Яак Принтс. ”Мне надо было обязательно быть готовым к тому моменту, когда начнутся пробы. У меня была учительница, с которой мы отдельно работали над моим русским. Все это заняло два-три месяца”, — рассказывает актер.



Впрочем, общаться на русском для Яака Принтса не внове. Этот язык он изучал еще в детстве, будучи школьником. Также Принтс работал исполнительным директором в одном из известных футбольных клубов. ”Надо же было общаться с футболистами, агентами, президентами других клубов”, — вспоминает он. ”К тому же, полтора года я учился в Петербурге, в театральной академии”.



В труппе Русского театра Яака приняли хорошо.



”Меня радушно приняли, могу сказать только хорошее. Вот русский характер мне очень нравится. Я тоже не очень обычный эстонец”, — смеется Принтс. ”У меня есть страсть. И поэтому мне легко с ними работать. Да, мы разные. Почему-то русские говорят, что эстонцы очень медленные. А эстонцы говорят, что финны медленные… Может, это так — чем ближе к Северу, тем медленнее. Но всегда надо смотреть, что возникает от того, что мы разные. Там всегда есть энергия, какое-то движение, и это меня интересует.



”Ой, с Яаком замечательно!” — делится своими впечатлениями от работы вместе с Принтсем актриса Русского театра Наталья Дымченко. ”Я помню, у нас была первая репетиция, и я ему говорю: ”Яак привет!” И начали работать. Он очень открытый и с ним сразу было легко. Мы к концу выпуска говорили, мол, Яак, как мы без тебя будем, такое ощущение, что ты наш. Он как-то влился сразу. А если говорить про разницу менталитетов, то мне сложно об этом говорить. Как у нас говорят, вот эстонцы — они такие, а русские -другие, а я вообще в Таджикистане родилась и продолжаю считать себя азиатом. Одна замечательная поэтесса сказала, вот я ее процитирую: я не могу дружить по национальному признаку. Но все же, когда ты встречаешь человека другой национальности, другой культуры — это очень интересно. И ты берешь от него что-то что тебе больше нравится”.



Наталья Дымченко играет в постановке Сергея Потапова роль Маргариты Анжуйской. Говорит, что сразу влюбилась в эту роль.



”Когда я приступила к работе над этой ролью, я искала что-то очень понятное для себя, и мне кажется я наступила на что-то очень правильное. На Руси это зовется подвигом юродства. Как правило, это люди, которые не могут перенести горе. Они становятся юродивыми”, — рассказывает Наталья о своей роли. ”Она весь спектакль есть, она наказывает за нанесенную ей боль. Она говорит: вот ешьте мой суп, вот моя еда, съешьте то, что я съела”.



А сам Ричард III — каков он? Почему этот человек, по режиссерской задумке ничем не отличающийся от толпы таких же, стал тираном?



”Говорят, что актер должен быть адвокатом своей роли. Ричард не такой человек, как я но у него все же есть совесть”, — считает Яак Принтс. ”Мы все родом из детства. Все, что происходит с нами в детстве, все это влияет на наше будущее”, — уверен актер.



”Это скорее история о человеке, с которым что-то произошло, из-за чего он стал таким. Или о том, что толпа создает сама себе тирана, страшного человека, без этого толпа жить не может. Это человек, который решил в это поиграть. И он сказал: ”Убей, Бэкингем, а вот убей этих детей. И он совсем не ожидал, что эта шутка будет исполнена и так жестоко — он действительно пошел и убил”, — дополняет партнера Наталья Дымченко.



Убийства, интриги, борьба за власть — трагедия Шекспира разыгрывается на сцене отнюдь не в шекспировском антураже. Герои выглядят скорее банковскими клерками, политиками или госслужащими: в современных деловых костюмах, с пухлыми портфелями или газетами в руках. Шекспировские трагедии актуальны во все времена, но насколько готов к такому подходу неискушенный зритель?



”Трагедии Шекспира не высокомерны. Вообще, настоящее искусство не высокомерно”, — говорит Елена Скульская. ”А искусство театра — принципиально демократично. Если ты не нравишься публике — любой публике, то ты не годишься для театра. Нет спектакля, который был бы расчитан только на каких-то изысканных, утонченных людей. Шекспир вообще был человеком театра, малообразованным, с четырьмя классами образования церковно-приходской школы. Знаете, гений очень редко бывает сильно образованным человеком, похожим на флюс. Нет, он был человеком, который понимал многоликость мира, и это понимает любой человек, просто Шекспир через своих героев, через гениальные стихи может донести это до каждого. И каждый обогащается встречаясь с ним. Но если ты не понял что-то в театре, сидя в зрительном зале, то виноват режиссер, актер, сцена, но ни в коем случае не зритель. Зритель всегда прав”.